Новые Миры Айзека Азимова. Том 5

А слезы твои мокры? Мокры впрямь.
Не плачь, не надо. Яду дашь — я выпью.
И как меня любить? Ведь, помню, сестрам
Твоим я ненавистен без причин.
А у тебя причина есть.

И бедная Корделия способна ответить лишь: «Нет! Нет причины!»

Наконец настал момент, когда Уиллард смог глубоко вдохнуть и сказать:

— Мы сделали все, что могли. Остальное в руках публики.

Год спустя Уиллард, теперь уже самая знаменитая личность в мире индустрии развлечений, встретился с Грегори Лаборианом. Произошла эта встреча почти случайно и в основном благодаря усилиям их общего знакомого.

Он поздоровался с Лаборианом, изобразив всю вежливость, на какую был способен, и тут же многозначительно скосил глаза на часы-полоску на стене.

— Не хочу показаться вам невежливым или негостеприимным, господин… э-э… но я действительно очень занятой человек, и у меня мало времени.

— Не сомневаюсь, но именно поэтому мне захотелось с вами встретиться. Вы, разумеется, собираетесь поставить еще одну компьюдраму.

— Конечно, собираюсь, но, — и Уиллард сухо усмехнулся, — очень нелегко подобрать материал на уровне «Короля Лира», а я не намерен выдать публике нечто такое, что по сравнению выглядело бы халтурой.

— А что, если вы никогда не найдете материал, способный сравниться с «Королем Лиром»?

— Я уверен, что никогда его не найду. Но я подыщу что-нибудь.

— А у меня есть это что-нибудь.

— Вот как?

— У меня есть роман, который можно превратить в компьюдраму.

— Понятно. Но я не могу работать с выброшенным за борт материалом.

— Но я не предлагаю вам нечто из мусорной корзины. Роман был опубликован и довольно высоко оценен.

— Извините. Я не хотел вас обидеть. Однако когда вы представились, ваше имя показалось мне незнакомым.

— Лабориан. Грегори Лабориан.

— Нет, и сейчас не припоминаю. Я не читал ничего из написанного вами. И никогда о вас не слышал.

Лабориан вздохнул:

— Хотел бы я, чтобы вы были единственным, но это не так. Но я могу оставить роман, чтобы вы его прочли.

Уиллард покачал головой:

— Вы очень любезны, господин Лабориан, но я не хочу внушать вам ложных надежд. У меня нет времени его читать. И даже если бы оно у меня было — я просто хочу, чтобы вы поняли, — у меня нет на это желания.

— Но я могу заинтересовать вас, господин Уиллард.

— Каким же образом?

— Я вам заплачу. Я не считаю это взяткой, я лишь предлагаю вам деньги, которые вы более чем заслуживаете, если станете работать с моим романом.

— Кажется, вы не понимаете, господин Лабориан, как много денег требуется на создание первоклассной компьюдрамы. Насколько я понимаю, вы не мультимиллионер.

— Нет, но я могу заплатить вам сто тысяч глободолларов.

— Если это взятка, то как минимум совершенно бессмысленная. За сто тысяч я не смогу сделать даже одной сцены.

Лабориан вновь вздохнул, и его большие карие глаза стали задушевными.

— Понимаю, господин Уиллард, но если вы уделите мне еще пару минут… — добавил он, потому что взгляд Уилларда вновь скользнул по часам-полоске.

— Ладно, еще пять минут. Больше и в самом деле не могу.

— Больше и не потребуется. Я не предлагаю вам деньги на создание компьюдрамы. Вы знаете, и я знаю, господин Уиллард, что вы можете обратиться ко множеству людей в этой стране, сказать, что делаете компьюдраму, и получить любую необходимую сумму. После «Короля Лира» вам никто не откажет и даже не спросит, что вы планируете сделать. Я предлагаю сто тысяч глободолларов лично вам.

— Тогда это и в самом деле взятка, а со мной такие номера не проходят. До свидания, господин Лабориан.

— Подождите. Я ведь предлагаю вам не электронный обмен. Я не хочу, чтобы я поместил свою денежную карточку в одну щель, а вы свою — в другую, и эти сто тысяч были бы переведены с моего счета на ваш. Я говорю о золоте, господин Уиллард.

Уиллард уже встал, готовый распахнуть дверь и выставить Лабориана, но, услышав последние слова, нерешительно застыл.

— Что значит «о золоте»?

— Я имел в виду, что могу получить в свое распоряжение сто тысяч глободолларов золотом — это около пятнадцати фунтов. Быть может, я не мультимиллионер, но неплохо зарабатываю, и эти деньги не краденые. Это будут мои личные деньги, которые я сниму со своего счета в виде золотых монет. Тут нет ничего противозаконного. Я предлагаю вам сто тысяч глободолларов монетами по пятьсот глободолларов — двести штук. Золото, господин Уиллард.

Золото! Уиллард задумался. Деньги, когда дело касалось электронного обмена, не означали ровным счетом ничего. После достижения определенного уровня доходов они переставали порождать ощущение богатства или нищеты. Мир превратился в набор пластиковых карт (каждая закодирована на ДНК владельца) и щелей, куда эти карты вставляли, и весь мир переводил, переводил, перечислял, перечислял…