Новичок. Побочный эффект

– Новый год уже прошел? – невнятно поинтересовалась Тома.

– Да нет, вроде…

– Давай встречать?

– Давай!

Шатнувшись, девушка встала и накинула безразмерную, растянувшуюся футболку, прикрывшую упругие ягодицы.

Уловив кроткий укор в моих глазах, Царева хихикнула, и сказала в свое оправдание:

– А то еще в окно увидят!

Ломкой поступью она двинулась на кухню, а я, как зомби, поволокся следом, глаз не отрывая от гипнотического покачивания мятого подола. Проходя, Тома зажгла свет на кухне и щелкнула клавишей маленького черно-белого телевизора. Экран разошелся, ярчея.

– Дорогие товарищи и друзья! – по кухне поплыл бурчливый, но ясный голос Брежнева. – Мы встречаем новый, тысяча девятьсот восьмидесятый год с новыми надеждами на мир и счастье для всех. Но и с уверенностью в том, что наши чаянья сбудутся. Новый год – олимпийский, год без войны, без страха и горя! Зато мы выстроим новые заводы, заложим новые города… У нас, товарищи, достаточно возможностей для того, чтобы вся наша великая страна хорошела и богатела, а ее трудовой советский народ жил лучше…

Я задрал бровь. В последние годы из череды семидесятых генсек не поздравлял народ лично, за него читал диктор Игорь Кириллов, ученик самого Левитана. Но вот же! Генсек говорит…

– Доставай шампанское! – глухо приказала девушка, углубляясь в недра холодильника. – Вон, на подоконнике, где дует… О, тут же еще салатик есть! А то так и останусь голодной… У тебя ж одна любовь на уме!

– Не ворчи, – улыбнулся я. – А бокалы где?

– Сейчас… – мимолетно чмокнув меня в щечку, Тома встала на цыпочки, вытянулась стрункой, доставая хрустальные сосуды с полочки, и сказала, не оборачиваясь: – И не гляди так на меня! Сначала Новый год встретим, поедим хоть чуть-чуть, а уже потом… Вон, на Лёню смотри!

– …Партия и правительство приложат все силы, – журчал Брежнев, – чтобы благосостояние трудящихся росло опережающими темпами, чтобы и работа, и учеба, и досуг приносили людям радость. Товарищи! Поздравляю вас с новым годом! Желаю нашим спортсменам побед, а всем нам – здоровья, добра и мира!

– Открывай! Открывай быстрее!

Маленький телик издал густой медный гул, и вот заиграли колокола, перебирая набатные звуки.

Я выкрутил пробку. Шампанское тихонько хлопнуло, пуская дымочек – и пролилось игристой струей, полня бокалы.

Увесисто, с оттяжечкой, ударил колокол. Мы считали басистые звоны, то и дело взглядывая друг на друга. Улыбаясь все шире и шире, разумея все лучше и лучше – не дадим мы себе закусить…

– С новым годом! – воскликнула Тома. – С новым счастьем! Ура-а-а!

Глава 9.

Вторник, 8 января 1980 года. День

Владивосток, улица Ленинская

К «Серой лошади» я и близко не подходил, даже на улице 25 октября не показывался. «Скрываться» помогала сама локация краевой олимпиады – юных математиков со всего Приморья собрали в ДВНЦ,¹⁰ старинном, но тесноватом особняке.

Седовласые профессора кивали впечатленным олимпиадникам небрежно и снисходительно, вот только я на них и не глядел вовсе. Для меня все эти провинциальные светила выглядели крайне неубедительно. Москва, Ленинград, Новосибирск – вот там да, там наука кипит. А здесь, на отшибе страны… Так, булькает еле-еле.

И это не снобизм вовсе – сам ведь местный. Хоть и не коренной, но закоренелый. Ладно, брянский. Велика разница…

Я осмотрелся. Понаехали…

Мои противники на математическом ристалище – из девятых классов, как на подбор. Не спорю, в нашем возрасте и полгода имеют значение, но не в данном случае.

Я единственный изо всех юных дарований не носил очков, да и вообще, выглядел крепким и в меру упитанным. А эти… жертвы интегралов будто отсортированы – одинаково длинные, тощие, сутулые… Зато щеки, как у хомяков – накачанные. Ходят, зубрят…

Во-он тот мальчик-с-пальчик… из Спасска, кажется, тискает томик Фихтенгольца, и что-то проговаривает про себя, будто молится. Обряди его в рясу, да сунь в руки библию, выйдет инок. Мальчиш-Решиш.

Городских я опознавал влет – над ними кудахтали суетливые мамочки и настырные бабушки. А мы не местные…

Дверь в аудиторию распахнулась, и оттуда выглянул на удивление молодой человек с рыжей шкиперской бородкой.

– Заходим! – бодро воззвал он. – Заходим!

Я зашел первым. Привычного амфитеатра не наблюдалось, вокруг пускало эхо что-то вроде обширного школьного класса. Ну, и доска, как две в 8-м «А». Уровень. Левел.

Задания были очень четко и крупно выведены мелом, но я все равно устроился за первым столом – привычки отсаживаться на «камчатку» у меня по жизни не выработалось. Шпаргалки я не уважал, а тогда зачем? Вот тебе ручка, вот стопочка желтовато-белых, нетронутых листков…

– Начали! – резко скомандовал юный бородач, и по аудитории рассеялся общий выдох.

«Поехали…»

Задачу с квадратным трехчленом P(x) я решил быстро.

«Пусть d – абсцисса вершина параболы y = P(x), так что прямая x = d – ось симметрии параболы…»

Исписав полстраницы, я залихватски клюнул ручкой, чтобы шарик выставил жирную точку. Готово.

Та-ак… Что у нас дальше?