Новеллино

Здесь речь пойдет об одном святоше, который выдавал себя за праведника и щедро жертвовал на церковь, и которому многие, умирая, завещали золото и серебро, дабы он раздавал их бедным на помин души усопших. Звали того святошу Аргистресом. Однажды, когда Мерлин был в храме, пришел туда и этот Аргистрес и долго молился, окруженный толпой бедняков. Помолившись, он обернулся, достал деньги из кошелька и стал всем раздавать милостыню. Проделывая это, он вдруг заметил Мерлина. И подумал: «Если правда, что Мерлину все ведомо, как ходят о том слухи, значит, ему известны и мои дела»… И что же он тогда сделал? Подошел он к Мерлину и завел такие бранные речи: «Что ты за пророк такой выискался и как можешь ты утверждать, что тебе известно все на свете? Ведь все может знать только всевышний. А если ты и вправду так много знаешь, то скажи, какой конец мне уготован». И мудрый Мерлин так ответил ему: «Подлый святоша, ты будешь повешен, утонешь в воде и сгоришь в огне». Тогда святоша сказал: «Вы только послушайте, синьоры, что за бессмысленные речи!» И он отправился прочь и задумал погубить Мерлина. Мерлин же в ту пору был еще ребенком и жил под присмотром своей няньки. Однажды утром, когда она, нянька эта, ушла в церковь, подлый святоша развел огонь и поджег дом Мерлина; а дом этот стоял на краю улицы, на которой жил сам Аргистрес, но только на другом ее конце. И вот, богу было угодно, чтобы огонь, переходя от одного дома к другому, добрался и до жилища Аргистреса. И тот, стремясь спасти свой дом, бросился к колодцу и стал в спешке черпать из него воду. Цепь оборвалась и обвилась вокруг шеи Аргистреса; своей тяжестью она увлекла его в колодец, и он утонул. Люди, помогавшие тушить пожар, бросали в колодец горящие балки, отчего подлый святоша сгорел, будучи уже мертвым. Мерлин же возвышался над огнем, и пламя его не доставало. Когда нянька вернулась, она помогла ему выбраться из горящего дома и отвела к епископу, и тот спросил: «Что тебе известно о подлом Аргистресе?» И Мерлин ответил: «Поищите в доме его там-то и там-то и вы найдете сорок ящиков с серебром, которые получил он, дабы раздать во имя божие и за упокой души усопших, и он роздал часть, а остальное припрятал». Послушались люди Мерлина и нашли деньги там, где он и говорил. Тогда епископ спросил его: «Что делать нам с этими деньгами?» И Мерлин отвечал: «Одну треть отдайте наследникам тех, кому они принадлежали; другую треть отложите про запас для бедняков, дабы можно было во всякое время оказывать им помощь; а еще одну треть раздайте нищим в округе». И епископ приказал, чтобы так все и было исполнено.

XI (LXVII)

Тулий некогда сказал одному человеку, коему казалось, что живет он хуже, чем ему хотелось бы: «Лучше человеку вести жизнь посредственную, но чувствовать себя уверенно, чем пытаться на свой страх и риск что-либо менять».

XII (LXX) [Пророчество Мерлина] [308]

Однажды, когда Мерлин сидел один-одинешенек в комнате и заливался горючими слезами, к нему пришел мессер Антонио и, увидев, как горько он плачет, спросил: «Что с тобой, Мерлин, почему ты плачешь? Ты повергаешь меня в удивление, ибо никогда раньше я не видел тебя плачущим». И Мерлин сказал: «Я плачу, потому что у меня есть на то все причины, и целый мир мог бы заплакать оттого, что, как я предвижу, должно случиться». И мессер Антонио спросил: «Желаешь ли ты, чтобы я записал твои слова?» «Да, мессер Антонио, пиши, – ответил Мерлин. – Когда наступит время владычества великого вавилонского дракона, один из его министров отправится в Индию. По приказанию дракона этот министр велит разрушить прекрасный дворец, что построил святой Фома для индийского царя Гиддефора.[309] В первый день будет уничтожен великий зал, где царь держит совет со своими друзьями вассалами; на третий же день – все остальное». «А теперь ответь мне, – сказал мессер Антонио, – Это и есть причина твоих слез?» «Конечно, – ответил Мерлин, – я плачу от того, что столь прекрасное строение, сооруженное почти сплошь из золота и драгоценных камней, будет разрушено столь ничтожным человеком, сыном презренного сапожника».

XIII (LXXIV)

Один великий философ по имени Назимандр[310] высказал некогда суждение о том, что государь должен чтить философа. Александр, коему ведомо стало это изречение, проезжая однажды на золотой колеснице по многолюдной улице, увидел философа по имени Сократ, идущего пешком. Александр сошел с колесницы и воздал ему божеские почести, как учил Назимандр.

XIV (LXXVI)

Говорил Аристотель, что дерзость – порок, а мужество – добродетель, ибо дерзкий подобен хищному зверю и бросается очертя голову на противника, не ведая, сможет ли одолеть его. Он никогда не отступит ни перед тем, кто слабее его, ни перед тем, кто силою его превосходит. Мужественный же когда должно проявит твердость, когда должно пойдет в наступление, а если понадобится, сумеет спастись бегством.

Дополнение к Новеллино I [311]

I