Новеллино

Гульельмо ди Бергедан[133] был благородным провансальским рыцарем во времена графа Раймонда Берлингьери.[134] Однажды рыцари стали бахвалиться а Гульельмо похвалился, что не найдется ни одного благородного человека в Провансе, которого он не сумел бы выбить из седла и жену которого не соблазнил бы. И сказал он это в присутствии графа. А граф спросил его: «Это относится и ко мне?»

Гульельмо ответил: «К вам, синьор? Сейчас я вам отвечу».

Велел привести своего оседланного, хорошо взнузданного коня, сунул ногу в стремя, ухватился за луку и, прежде чем сесть в седло, бросил графу: «Вам, синьор, что я сказал, то сказал».

Пришпорил коня и ускакал.

Граф был очень разгневан. А тот не появлялся при дворе. Однажды собрались дамы на званом обеде. Послали за Гульельмо. На обеде была и графиня. Одна из дам спросила: «Скажи-ка нам, Гульельмо, зачем ты так опозорил дам Прованса? Ты ведь за это дорого поплатишься».

А у каждой из присутствующих была припрятана палка. Та, что говорила, сказала: «Видишь, теперь тебе придется умереть из-за своего безрассудства».

И Гульельмо, видя, что застигнут врасплох, сказал: «Об одном прошу вас, дамы, во имя того, что вы больше всего любите, окажите мне перед смертью одну милость».

Дамы ответили: «Проси, если только речь пойдет не о твоем спасении».

Тогда Гульельмо сказал: «Дамы, я прошу во имя любви, чтобы первой меня ударила самая распутная из вас».

Стали они тогда переглядываться, и ни одна не захотела ударить его первой. И таким образом он на этот раз избежал расплаты.

Новелла XLIII [Рассказывающая о том, как мессер Джаконино Рангони обошелся с одним жонглером]

Однажды мессер Джаконино Рангони,[135] знатный ломбардский рыцарь, сидел за столом, и перед ним стояли два сосуда с тончайшим вином, белым и красным. За этим же столом сидел один жонглер и не осмеливался попросить у него этого вина отведать которого ему очень хотелось. Тогда он поднялся, взял небольшой бокал и стал его усердно мыть. А затем, когда вымыл, протянул и сказал:

«Мессер, посмотрите, как я его вымыл».

Тогда мессер Джаконино крепко схватил рукой графин и сказал:

«Ну и спрячь его куда-нибудь подальше».

Так жонглер и остался ни с чем.

Новелла XLIV [О вопросе, заданном одному жонглеру] [136]

Марк Ломбардец[137] отличался благородством и мудростью. Раз случилось ему на Рождество быть в одном городе, где раздавали платья. И ему не досталось ни одного. Там же оказался другой жонглер, который в сравнении с ним был невеждой, но ему достались платья. И вот какое о том было сказано меткое слово. Жонглер спросил Марка:

«Отчего это, Марк, мне досталось семь платьев, а тебе ни одного? А ведь ты гораздо лучше и умнее меня. Какая же тому причина?»

И Марк ответил: «Видно, таких, как ты, больше, чем таких, как я».

Новелла XLV [Рассказывающая о схватке Ланчалотто у источника] [138]

Однажды мессер Ланчалотто сражался у источника с одним саксонским рыцарем, которого звали Алибано.[139] Сойдя с коней, они ожесточенно бились мечами. Во время передышки один спросил другого, как его зовут. Мессер Ланчалотто ответил: «Коль скоро тебе угодно знать мое имя, узнай, что зовут меня Ланчалотто».

Затем, когда схватка возобновилась, рыцарь, обратившись к Ланчалотто, сказал: «Твое имя меня сильнее поразило, чем твоя рука».

Узнав, что перед ним Ланчалотто, рыцарь устрашился его доблести.

Новелла XLVI [Рассказывающая о том, как Нарцисс влюбился в свое отражение] [140]

Нарцисс был славный и прекрасный, рыцарь. Однажды случилось ему отдыхать возле прекрасного источника, и в воде он увидел свое отражение изумительной красоты. Стал он всматриваться в источник и радоваться, и отражение повторяло его движения, и казалось ему, что отражение это живое, а не тень его. И тогда, охваченный безмерной к нему любовью, он пожелал его коснуться.

Тут вода замутилась, и отражение исчезло. Стал он плакать. Но когда вода прояснилась, он увидел плачущее отражение. Тогда он бросился в источник и утонул.

А было то весной: к источнику на прогулку пришли женщины. Увидев, что прекрасный Нарцисс утонул, они с плачем вытащили его из источника и положили на берегу. Новость об этом дошла до бога любви. И бог любви превратил его в благороднейшее миндальное дерево, зеленое и стройное, которое первым зацветает и пробуждает любовь.

Новелла XLVII [О том, как один рыцарь добивался любви одной дамы]

Однажды один рыцарь просил даму о любви и, между прочим, сказал, что он любезен, богат и красив безмерно. А о муже ее – что он безобразен, как ей известно. Этот самый муж был тем временем за стеной комнаты. И он сказал так: «Мессер, устраивайте свои дела, но не расстраивайте дела другим».