Новатор - 2

Больше всего народ зацепил пункт, в котором было записано, что непосредственным приложением к данному соглашению является ещё одно — с грифом «секретно». В секретном дополнительном договоре был лишь одна фраза — о том, что Тувалу обеспечивает Российскую экономику бесплатной электроэнергией на протяжении 25 лет в объеме, не меньшем, чем потребляется в текущем году, все остальные договорённости были открыты для публики.

Истерия уже достигла накала, а официальные российские СМИ молчали. Они ждали правительственного пресс-релиза и опасались пороть отсебятину. Когда шум достиг и иностранной прессы, правительство поняло, что дальше молчать опасно и провело несколько успокоительных пресс-конференций, на которых постаралось всех убедить, что договор формальный и призван лишь создать экономические и политические условия, для производства новейших антигравитационных систем, которые разработаны совместно российскими и тувалуанскими инженерами, и будут использоваться как в воздушном, так и в космическом транспорте.

Вот тогда-то каждая российская и зарубежная газетёнка или журнал попытались дать свою версию произошедшего. До этого они все занимались размазыванием соплей — с подробностями описывали насколько изменилась жизнь всех, кто был связан с авиацией. Тут было всё — и разорения и показательные самоубийства, и, наоборот, резкий взлёт компаний, которые вовремя сориентировались в обстановке и начали предлагать людям новые продукты — скоростную перевозку грузов, новые стыковки рейсов и тому подобное.

Особенно мне запомнилось показательное самоубийство группы сокращённых шведских пилотов. Я после этого даже попытался обсудить с Жорой вопрос о том, что нужно как-то смягчить последствия краха авиации для простых работяг, но он лишь отмахнулся со словами «планета переселена, если несколько десятков идиотов себя убьёт, остальным будет только больше места». Я с ним не согласился… не то, чтобы мне было их жалко — убивать себя из-за потери работы глупо, просто всё это здорово портило наш имидж, а он нам ещё пригодится. В результате, я потихоньку запретил авиакомпаниям сильно сокращать ненужный персонал, установив квоту для максимального сокращения в 5 процентов в год.

Теперь же пресса переключилась на новый договор и дала столько версий событий, что у всех просто закружилась голова. Я с удивлением узнавал о себе, о Жоре и о нашем союзе из прессы всё новые и новые подробности. Тут было и про нашу личную жизнь — мол мы живём как одна большая семья, и у нас огромный остров-гарем, и про военные изобретения, которые мы скрываем. Не стала секретом и подозрительная попытка военной операции НАТО в Тихом океане. К счастью пока не упоминался наш энергетический проект — насколько это возможно мы старались держать его в секрете.

-35.-

Долго держать язык за зубами не удалось. Уже через пару недель мою более-менее размеренную жизнь нарушила публикация в Таймс о том, что в России заморожено практически всё строительство новых энергетических объектов.

Про размеренную жизнь, это конечно говорится с изрядной натяжкой — мы как раз начали формировать большой сибирский купол — зону отчуждения, в которой и планировалось разместить производство субститутов для энергетики. Конечно, сами мы уже давно ничего не делали, но и общее руководство это тоже довольно утомительное занятие.

Три месяца прошло с тех пор, как мы запустили свой первый коммерческий гравилёт и мне иногда казалось, что за эти три месяца я прожил целую жизнь. Жизнь, насыщенную интригами, политикой, мелкими и крупными дрязгами и, самое главное, работой. Работой муторной и текущей — именно такой, которая занимает чрезвычайно много времени, а когда день прошёл, то на Танюхин вопрос «что делал в Тувалу?» вроде и ответить нечего… руководил, разруливал, договаривался, даже и не знаю, можно ли это назвать работой в классическом смысле слова.

Я не очень люблю этот период своей жизни. Он был наполнен не только удачами, но и разочарованиями, нервными срывами, усталостью, бессонницей, снижением потенции и многими другими гадостями, который подразумевает под собой «синдром менеджера». Очень часто я думал «зачем мне это всё?».

Деньги? Да, деньги это хорошо, но когда их много, перестаёшь придавать им значение, для тебя они становятся не дороже бумаги, на которой напечатаны. Конечно, если меня резко вернуть в юношеское безденежье, я возможно и переменил бы своё мнение, но сейчас мне действительно казалось, что деньги это зло.

Власть? Власть она действительно приятна. Но она и опасна. Особенно она опасна в нашем с Жорой возрасте, когда мозг ещё не сильно обременён моральными устоями и запретами, когда кажется что вокруг тебя крутится всё на свете и именно ты должен руководить этим процессом. Не знаю… наверное я не властолюбив, гораздо больше, чем властвовать мне хотелось посидеть с удочкой где-нибудь на бережку, или съездить в турпоездку с Танюшей, сходить на концерт или в кино, в конце концов, но времени на это категорически не хватало.