Новая жизнь владыки демонов

Я отключил воспроизведение и, всё также улыбаясь, открываю папку «Михайловы».

Тоже куча аудиофайлов. Открываю первый попавшийся из середины.

«— Добрый день, Виктор.

— Добрый, Воронов, добрый.

— Хотел сказать, что посылки Афанасия Анатольевича дошли.

— Отлично. Когда ждать выплаты?

— Через две недели в полном объёме. В золоте?

— Как обычно».

Закрываю файл, отсоединяю диск и выключаю лэптоп. Возвращаю его бойцу, а переносное хранилище данных убираю в карман.

Ай да Ворон, ай да сукин сын! Работал на дворян, но оказался не дураком, и решил подстраховаться. Записывал разговоры, вёл записи обо всех тёмных делишках — уверен, в файлах именно это.

Жаль нет времени изучить всё прямо сейчас… Ну да ладно, ещё успеется. С таким компроматом можно много чего придумать.

— Нашёл, что искал? — улыбается Горчакова.

— Ага, — я улыбаюсь в ответ, и указываю на деньги с золотом, — Не против, если заберу эту мелочь себе?

— Нет, разумеется. Мне она погоды не сделает.

— Чудно, — без стеснения распихиваю деньги по карманам, а золото просто беру в руки, — Тогда валим?

— Валим, — подтверждает княжна.

Когда мы оказываемся в машине, она наклоняется ко мне. Горячее дыхание обжигает ухо, и девушка, совершенно не стесняясь, кладёт руку мне на бедро.

— Я свою часть сделки выполнила, Орлов. Надеюсь, и ты своё слово сдержишь.

— Не сомневайся. Чего ты хочешь?

— О, не так быстро, — она хищно улыбается, проводя языком по губам, — Я обязательно придумаю что-нибудь… Весёлое.

Глава 8

Сплю я в эту ночь катастрофически мало. И наутро в очередной раз чувствую слабость тела низшего, в котором оказался заперт. Какие всё-таки они никчёмные создания!

Впрочем, незачем гневить судьбу — оказаться в одном из них куда лучше, чем умереть.

Вернувшись в особняк, я почти три часа трачу на разбор компромата, который удалось найти в логове Ворона. Бандит был весьма запаслив и хитёр — он сохранял все свои преступные схемы и их участников.

Немного покопавшись в содержимом жёсткого диска, я понимаю, какое сокровище мне досталось.

Банда Ворона прекрасно уживалась с разными аристократическими семьями — не только Радищевыми и Михайловыми. В записях были упоминания ещё нескольких родов, но чаще всего «воронята» сотрудничали с ними.

Радищевы использовали бандитов как грубую силу — напугать конкурентов разгромить что-нибудь, кого-нибудь грохнуть, подчистить хвосты и всё в таком духе. Большинство аудиозаписей их разговоров подтверждали это. Приём, услугами отребья с северной окраины на равных пользовался как Радищев-старший, так и мой одноклассник, его сын…

Конечно, это было недостойно дворянского титула. Но со смертью исполнителя и всех его людей, даже имея эти записи, осудить Радищевых было бы проблематично.

С другой стороны, Михайловы оказались втянуты в преступный мир куда сильнее… Они не просто пользовались такими же услугами, как Радищевы, но и вели с бандой Ворона вполне прибыльный бизнес.

Привозили из средней Азии наркотики и запрещённые стимуляторы. Часть продавали здесь, в северной столице, часть отправляли транзитом дальше — в некоторые другие крупные города Российского Анклава, и даже в Европу. Ворон занимался распространением, а Михайловы — поставками. Все были в плюсе и плюсе, судя по записям — весьма нехилом. По крайней мере, за последние шесть месяцев Михайловы обогатились почти на тридцать миллионов, а Ворон — на десять с небольшим.

Собственно, часть этих денег и оказалась в сейфе. Десятки там, конечно, не оказалось — «всего» семь с небольшим, но и это была более чем внушительная сумма для моей семьи, которая только что лишилась единственного бизнеса и по уши погрязла в долгах. А пара слитков золота, по килограмму каждый, стоили ещё примерно пять «лимонов».

Вот так в одночасье, благодаря Горчаковой я стал миллионером, а заодно и заполучил компромат на ублюдков, мешающих мне жить. С одной стороны — теперь я мог легко расплатиться с Михайловым и забыть о долге отца, но с другой…

Делать этого, имея на руках возможность прижать им хвост, совершенно не хотелось.

Но несмотря на удачный «улов», в лицей я приезжаю сонный, разбитый и слегка недовольный. Мало того, что пропускаю первый урок и опаздываю на второй, так ещё и (разумеется), никакого домашнего задания не выполняю, за что тут же получаю «пару» по алгебре.

Не то, чтобы это меня волнует, но сейчас меня может вывести из себя любая мелочь. Так что приходится сдерживаться изо всех сил, чтобы не сорваться и не оторвать тупой училке (и не менее тупым одноклассникам, скалящимся, пока меня костерили), голову.

Впрочем, после крепкого кофе, купленного в автомате в холле, настроение улучшается. Как будто почувствовав это, ко мне идёт Радищев со своей свитой. Блондин поигрывает новенькой щегольской тростью из чёрного дерева.