Новая жизнь Нефертити

— Странно, что тебя этой фишке Финн не научил. Он у нас гуру по актёрскому мастерству… — сказал Димас и прикусил язык.

Ромео подтолкнул его в плечо по-свойски.

— Слушай, бро, ты не забыл, что еще джинсы идти гладить собирался?

— Джинсы? — удивился тот и закивал головой. — Да-да, точно, я пошёл.

⁂

Мы остались одни, и Ромео спросил:

— Может прогуляемся?

— Давай тут посидим?

— Ладно.

— Спасибо за упражнение.

— Оно клёвое. Сначала долго учишься переключать эмоции, привыкаешь, а потом, как с мышцами происходит на растяжке — появляется гибкость. Кстати, так же можно на страх или слёзы и обратно на радость переключаться. Когда натренируешься, пройдёшь свой левел, потом раз-два и уже быстро: представил, что мне надо — радость? Заметано! Водопад, трам-парам, даже «умываться» не надо.

— А заготовки воспоминаний уже есть в кармане? — усмехнулась я.

Ромео ткнул в меня пальцем:

— Ты знала!

— Нет, я догадливая.

⁂

Ромео был лёгким, даже чересчур лёгким для меня, он мог затмить радио-диджея по скорости выговаривания всякой ерунды. Между делом танцор рассказал мне, что «Тутанхамона» в нём признала мадам Беттарид, а когда она рассказала в красках, то он всё и вспомнил.

«Какое хорошее воображение», — подумала я.

Нил, пески, дворцы, храмы… — Ромео их описывал так увлеченно и реалистично, что я скоро выяснила, что он смотрел три-Д реконструкцию в компьютерной графике и там «всё-всё узнал».

— А ты не замечал в доме чего-нибудь странного?

— Не, ну тут вообще всё круто. Ты в потайной части была?

— В подвале?

— Да ну не, какой подвал, реальный лабиринт. И зал для ритуалов. Всё как в египетском храме! Столько всяких фишечек!

Я навострила уши.

— А ты что там делал?

— Танцевал для гостей мадам Бетарид.

— Мадам Беттарид проводила какой-то ритуал? — осторожно уточнила я.

— Да просто огни, музыка, аромамасла всякие. Атмосфера качает зашибенно.

— И Финн там был?

— Ну конечно. Он же любимчик Катрин.

— В каком смысле любимчик? — севшим голосом спросила я.

— Типа ученик. Она тебе не рассказывала ещё всякую круть про энергии и стихии? И не показывала? О-о, я так не смогу, там реально надо, чтобы она рассказала. Но это только своим, проверенным.

В глазах наивного Ромео мадам Беттарид была гуру и чудотворцем.

— Понимаешь, я в той жизни, получается, предал отца, — смущённо вдруг признался он. — Теперь надо исправлять. По сути, у меня хреновина с родаками всё время выходит. Я расту без бати уже какую жизнь, потому что тогда был очень крутой косяк.

— И что ты сделал?

— Ты же историк! — воскликнул Рома.

— Хотелось бы услышать твою версию.

— Тутанхамон, придурашка малолетний, забил на дело отца. Тот революцию, новую столицу, нового Бога продвигал в массы, и так было трудно. Жрецы сопротивлялись, козни строили, заговоры всякие. А когда у Эхнатона с тобой разладилось и вообще всё пошло не так, его сместили. Я и старший брат, Сменхкара. Под управлением визиря.

— Айе?

— Точно. И мы вернули старого бога Амона, имена поменяли, поуничтожали статуи отца. Предали, в общем. А потом меня и убили рано. За это.

Мне стало не по себе: парень верил. Рассказывал так, будто речь шла не о Древнем царстве, а о том, что случилось вчера. Тот же уверенный взгляд, что и у Финна.

— Тебе это мадам Беттарид рассказала?

— Да я даже видел это!

— Под воздействием шаманской мази?

— Слушай, а ты тоже, да? — с восторгом расцвел Ромео. — Это когда тебя унесло на презентации?

— Когда унесло, — кивнула я и поднялась с паркета, на котором мы сидели прямо перед окном, выходящим на улицу, где в сумерках мерцали размытыми жёлтыми пятнами огни.

— Расскажешь, что видела? — с горящими глазами спросил танцор.

Кажется, у них здесь у всех такое развлечение — обсуждать собственные глюки и мериться: у кого приход случился круче. Финн вон тоже расспрашивал. И Арина. Как говорят англичане, это не моя чашка чая.

— Потом как-нибудь, — буркнула я, но всё-таки не выдержала: — Рома, а ты вообще знаешь, что такое монотеизм? И многобожие?

— Ну так, в общих чертах, — удивился вопросу мулат, засовывая руки в карманы, и расставив руки в них, расширил штаны, как шут.

— Скажи.

— Один бог — хорошо, много — плохо.

— Почему плохо, Рома?

— Ну…

— А Тутанхамон наверняка знал. Поинтересуйся этим, Рома.

— Ладно, — ошеломленно сказал танцор. — Хотя я больше не по этой части.

— А по какой?

— Танцую, — хмыкнул он.

— В таком случае зачем тебе прошлые жизни, истории про Египет? Зачем тебе быть Тутанхамоном?

— Не, ну круто, чо! То Ромка Гаваль, вырос без отца, еле ноги унёс из своей деревни. Мамка не подумала, как «весело» мне будет житься на Урале с таким цветом кожи, а тут бац, и фараон. Это ж офигеть!

— Офигеть, — согласилась я. — И ты вообще-вообще не сомневаешься, что это правда?

— А зачем? Было и было. Круть!

Любопытно получается: вера в реинкарнации как компенсации детских травм… Кто-то курит, кто-то пьёт, кто-то объедается сладкими, а кто-то смакует былые регалии и плевать, что они не настоящие. Каким образом меня затянуло в эту воронку: у меня тоже травмы или мне просто с лицом не повезло?

Ромка наклонился ко мне и сказал на ухо:

— Хочешь покажу тебе ход в лабиринт?