Новая жизнь Нефертити

Я рассердилась и не ответила. Что ему мешало сказать: «Ничего, научитесь» или «Зато вы красивая»? Грубиян какой-то.

Открыв с осторожностью стеклянную дверцу шкафа, я достала книгу, суть которой была понятна и без перевода — роза и крест в виде меча — розенкрейцеры. Я присела на обтянутый тёмно-зелёным бархатом диван и распахнула старинный фолиант. Запах книжной пыли, старых страниц можно было приравнять к флёру тайны. Читать не вышло, но графические иллюстрации были великолепны — повсюду рыцари: в пустыне, на конях, в бою, тамплиеры, грузящие на корабль… египетский саркофаг!

На мгновение я удивилась, а затем вспомнила, что был такой эпизод в истории: крестоносцы осаждали Египет. Память подбросила речь нашего профессора с типичной козлиной бородкой и бахромой на краях вытершихся брюк: «Крестоносцы отправились в Египет. Король Людовик IX собирался сделать из страны базу для атаки на Иерусалим, но не все крестоносцы шли туда за грабежом и удовольствиями, тамплиеры имели другие цели. Рыцари-храмовники искали в Египте тайные знания и забирали у жрецов всё, что только могли. Книги! А вы только представьте, насколько бесценным сокровищем они были в тринадцатом веке, их вывозили во Францию кораблями!» Страну, некогда великую, разграбили.

Засосало под ложечкой.

Я встала и прошлась вдоль полки. Целый стеллаж был посвящен ордену храмовников, насколько можно было догадаться по символике на торцах. Тамплиеры были самыми дисциплинированными, самыми обученными и впоследствии самыми богатыми из рыцарей. Они даже брали ежегодную дань с ассасинов, устроив таким образом свои порядки на Ближнем Востоке. И именно богатство погубило этот продвинутый орден, когда один из королей Франции решил прибрать его себе: награбить награбленное…

Я сфотографировала книгу и полку, с которой её сняла, на всякий случай. Лембит тут же отреагировал:

«Это всё в библиотеке?!»

«Да. Что-то ценное?»

«Редчайшие книги. Думаю о конфискации»

«Тоже украдены?»

«Увы. Не мешайте мечтать».

Я продолжила изыскания и, конечно, обнаружила тонны книг о Древнем Египте, пару с фотографиями первых раскопок лорда Карнарвона — того самого, что открыл гробницу Тутанхамона и умер, как говорят суеверные, от проклятия фараона. А на самом деле, от воспаления легких. Его же коллегу, знаменитого египтолога и искателя древностей Говарда Картера просто укусил москит, но молва о проклятии только окрепла.

Устав от поисков и в довершение сфотографировав череп на одном из столов, я встала посреди библиотеки и задумалась. Получалась какая-то мешанина, если она хоть о чём-то вообще могла сообщить: Папюс и практическая магия, тамплиеры, череп, Египет, Нефертити, Эхнатон и мадам Беттарид — какую из этого можно выстроить логическую цепочку?

Я медленно прошлась вдоль полок.

— Интересуетесь Египтом? — масляно промурчал голос рядом.

Я вздрогнула от неожиданности. О, снова наш режиссёр! Как джинн из бутылки, как он только в неё влез с таким-то пузом?

— Набираюсь вдохновения для съёмок, — пробормотала я.

— Правильно-правильно, — кивнул он седоватыми кудрями и, стерев платком пот с залысин, расплылся в улыбке. — Я за вами наблюдаю, Дамирочка, с большим интересом…

— Конечно, на мониторах.

Он неловко расхохотался и спрятал платок.

— Работа есть работа. Но я не об этом. В вас есть тайна, Дамирочка, нечто прекрасное и непонятное!

— То что я не умею играть?

— Да бросьте, дорогая, вы живёте и двигаетесь так, как другим никогда не сыграть, — замахал он толстыми ладонями. — Природная пластика!

— Позвольте вам не поверить, — усмехнулась я. — Буквально сегодня мне сообщили, что из бревна актриса куда лучше.

Фёдор вздохнул и покачал головой удручённо.

— Вот знаете, Дамирочка, меня всегда возмущали такие люди! Считают себя причастными к искусству, а у самих ни интеллигентности, ни душевной тонкости ни на йоту.

— Вы о Финне? — удивилась я.

— И не только о нём, — поджал губы толстяк. — Выскочка! Он просто молодой, слащавый выскочка, которому Бог послал голос, но забыл послать душу. Сердце закрыто. Душевный инвалид…

Я промолчала, с изумлением прослушав тираду. А толстяк продолжал:

— У нашего певца всё на поверхности. Нет глубины. Внутри пустота, поверьте, за камерой виднее. Я замечаю многое.

— Вот как, — я не знала, что ему ответить, и несмотря на то, что мысленно с ним согласилась, откровенничать не хотелось.

— Эта библиотека — сокровищница, — говорил мягко, будто заискивая, он, — а знаете, сколько раз здесь побывал Финн с момента задумки проекта и до настоящего времени?

— Сколько?

— Ни одного, как и вся съёмочная группа. Кроме вас…

— Мне было любопытно, — ответила я.

— Потому что вы тонкая, ищущая натура, Дамирочка, с интеллектом в глазах! Поэтому вам я покажу нечто более интересное, — кивнул Фёдор и поманил меня в затемнённый угол со стеллажами книг.

Я подошла, сжав в руках мобильный телефон и волнуясь от мысли, не видел ли мсьё Фёдор, как я фотографирую и переписываюсь с Лембитом.