— Тан Мидо, что случилось? Почему вы настояли на такой срочности? Мне пришлось прервать важную встречу…
— Уважаемая матриарх Лерой, скажите, вы знаете, что тан Рур сейчас встречается с императором?
— Да, я в курсе этой аудиенции. Вызов пришёл ещё несколько кун назад из имперской канцелярии, все действия согласованы с таном Руром.
— Тан Рур не хотел встречаться с императором. Он мне сам об этом говорил.
— Император лично вызвал к себе тана Рура, его желание уже не имело значения. Отказывать императору опасно, тан Мидо. Так что встреча, от которой пытался отказаться тан Рур, всё же состоялась.
— Что встреча состоялась — я, повторюсь, уже знаю, так как сам подвозил тана Рура к императорскому дворцу: по пути мы обсуждали некоторые важные вопросы касательно приобретения вооружения и кораблей для кланового флота. Скажите, вы в курсе, что хотел узнать у тана Рура император?
— Нет, но догадываюсь. Я хорошо знаю, о чём хотел говорить тан Рур с императором, но вряд ли эти вопросы они будут сейчас обсуждать.
— А о чём вы не знаете, но догадываетесь?
— Мальчик мой, а не слишком ли рано ты пытаешься влезть в большую политику?
— Извините, госпожа, тогда спрошу прямо — император будет пытаться забрать у клана Лерой школу тана Рура?
— Вероятно.
— Насколько вероятно?
— Очень вероятно — всю империю всколыхнули дуэли с бойцами клана Ойхо. Императору сложно пропустить столь лакомый кусок, не попытавшись прибрать его к своим рукам.
— Тогда готовьтесь к войне. Войска клана Камэни уже более десяти нун находятся в состоянии повышенной боевой готовности, если тан Рур не выйдет из императорского дворца через двадцать нун — во всём клане Камэни будет объявлено военное положение.
— Не волнуйтесь, тан Мидо, молодости свойственна горячность. Тан Рур умеет вести переговоры — я не сомневаюсь, что он и император договорятся. Лерой, скорее всего, потеряют свою школу, зато приобретут много больше — император умеет быть щедрым. Вряд ли тан Рур откажется от выгодного предложения, а в том, что оно будет выгодным, я не сомневаюсь. Купить можно любого — главное, предложить хорошую цену.
— Вы так хорошо знаете тана Рура?
— Неплохо, мой мальчик.
— Что ж, решать вам. Только имейте ввиду, тан Рур в первую очередь не политик, а воин, и руководствуется сначала честью, а потом уже прибылью. Если он посчитает, что затронуты вопросы чести — договариваться он не будет, а заставить его не сможет даже смерть. С императором тан Рур договариваться не будет. Если император попытается надавить — возможен негативный сценарий развития событий.
— У вас есть основания подозревать негативный сценарий?
— Есть, и немалые. Во-первых, я тоже ученик его школы, как вы хорошо знаете. Я неплохо представляю, как будет действовать тан Рур в той или иной ситуации — в конце концов, он мой учитель. Тан Рур не будет договариваться с императором, чтобы тот ему ни предложил — затронуты вопросы чести. Что может случиться, если тан Рур категорически откажется выполнить пожелание императора, а тот попробует на него надавить — результат будет предсказуем, и я вам его уже озвучил. И, самое главное, во-вторых — похоже, именно это и происходит: к императорскому дворцу стягиваются имперские войска. Подходы к резиденции блокированы…
— Тан Рур, я передаю вам документы, в которых я признаюсь в допущенной мною одиннадцать сол назад ошибке и отдаю жизнь моих подчинённых в ваши руки. Также я даю своё согласие на отречение от престола в пользу своей дочери, если вы потребуете этого в суде и суд признает мои действия неправомерными. Как минимум в течение ближайших сол документ не потеряет своей актуальности. Надеюсь, однако, что вы будете благоразумны и до суда и отречения дело не дойдёт — первого документа вполне достаточно для установления виновных, а моя дочь пока слишком молода для трона. Простите, что при нашем разговоре присутствовало ещё двое посторонних, но иначе эти документы могли оспорить и посчитать недействительными, написанными мною под давлением. Оба этих человека — мои доверенные лица, можете полагаться на них, как на самого себя, они преданы империи всей душой. Теперь, после того, как вы получили на руки эти документы, надеюсь, что на этом наши разногласия урегулированы и мы всё же сможем договориться?
— Да, мой император, теперь разговор между нами возможен, хотя я не могу понять одного — ведь менее ри назад вы утверждали, что жизнь ваших подчинённых неприкосновенна и нужна империи. Сейчас ваше мнение поменялось на диаметрально противоположное. Прошу ответить всего на один вопрос — почему?