Новая жизнь

— То есть вы научили бойцов Лерой своему искусству убивать голыми руками, и для этого создали школу?

— Я научил бойцов Лерой в первую очередь поступать так, как велит им собственная совесть. Уважать себя и считаться с мнением других. Защищать свою жизнь и защищать жизни тех, кто нам дорог и кто нам доверился. Умение убивать пришло к ним в качестве дополнения. Я не ставлю целью убийство, я вообще поклонник мирного разрешения конфликтов, но привык ударом отвечать на удар.

— А если этот удар вам нанесёт император?

— Без комментариев.

— Не слишком приятный для меня ответ.

— Этот ответ не нарушает закона и не оскорбляет императора.

— И не угрожает?

— В моём ответе нет ни слова угрозы в чей-либо адрес.

— Хорошо, не будем показывать друг другу своё умение жонглировать словами. Охотно верю, что вы владеете им в совершенстве. Скажите, вы не хотели бы работать на империю?

— Нет.

— Нет? Почему?

— В первую очередь, я не хочу служить тому, кому не доверяю.

— То есть вы не доверяете своему императору?

— Как я могу доверять человеку, хладнокровно разрешающему собственным подчинённым пытки беззащитной женщины?

— Я не припомню подобных случаев…

— Мне искренне жаль, что ныне здравствующий император, оказывается, страдает амнезией, и при этом ещё умудряется руководить империей.

— Если вы не приведёте факты, то я сочту это оскорблением.

— Вы хотите факты? Вам известна такая женщина, как матриарх клана Камэни, госпожа Айлинэри?

— Известна… Действительно, в отношении этой женщины было допущены некоторые нарушения законов, но я урегулировал с ней все вопросы. Госпожа Айлинэри Камэни не имеет претензий ни к империи, ни к своему императору.

— Чего нельзя сказать обо мне.

— А вы-то тут при чём?

— Ах, так ваша служба безопасности не всё вам про меня сообщила? Это огромное упущение с её стороны. А между тем у меня остались претензии и к империи, и к императору лично. Они до сих пор не урегулированы.

— Мы уже принесли вам свои извинения по поводу допущенной в отношении вас ошибки. Да, мы были неправы, пытаясь вас ликвидировать, но и вы несколько перестарались, отстаивая свою свободу и жизнь. Мы простили вам горы трупов, вы, думаю, сможете простить действия имперских служб, тем более что они ни в чём не виноваты, а просто выполняли свой долг, подчиняясь приказу. На тот момент, исходя из имеющейся у нас информации, действия бойцов считались правильными и стрельба — оправданной.

— Я готов признать, что рядовые бойцы ни в чём не виноваты и просто выполняли приказ. В конце концов — я тоже солдат и нередко выполнял подобные приказы. Я готов понять и их командиров, принявших непростое, но казавшееся им на тот момент правильным решение. Я только хочу спросить у вас — вы не забыли, что фактически по вашей вине и с вашего одобрения у госпожи Айлинэри Камэни убили ребёнка?

— Я искренне сожалею об этой ошибке, но повторюсь — с Айлинэри Камэни этот вопрос мы урегулировали, она не имеет к империи никаких претензий.

— А со мной?

— А что с вами?

— Ребёнок Айлинэри был моим сыном. Вы, господин император, убили моего сына. И вы ещё думаете, что имеете хоть какое-то право говорить, что ни в чём передо мной не виноваты?

— Даже так…

— Именно так. Я не имею претензий к людям, пытавшимся меня убить, равно как и к их командирам, отдавшим такой приказ. Они выполняли свою работу, пусть и были по сути неправы, я защищался, на что имел полное право. Недоразумение урегулировано, конфликт исчерпан. Господин император… А вот убийство моего сына не оправдывается ничем. Нет, понять действия вашего подчинённого я могу — применённый им способ получения информации, возможно, был более быстрый, чем альтернативные законные способы. Возможно, даже ваш подчинённый посчитал, что принесённая им в жертву одна невинная человеческая жизнь сможет спасти сотни и тысячи других жизней. Цель оправдывает средства — так говорили некоторые люди на моей родине… Понять — могу. Понять, но не простить. Жестокое хладнокровное убийство останется убийством, в какие бы благородные одежды его не рядили, какими бы благородными целями ни прикрывались. Вы мне предлагаете простить убийство собственного сына? А если я не собираюсь прощать, а потребую наказания и заказчика, и исполнителя? Что там говорят по этому поводу законы империи?

— Законы империи позволяли и заказчику, и исполнителю преступать эти законы в исключительных случаях!