Новая жизнь 6

— Как же! — не сдается Хината: — Всю ночь ворочался, куда его пальцем не ткни — везде болит! И синяки по всей спине!

— Эээ… — говорю я.

— А откуда ты знаешь, как он ночью спит? — хмурится мама и Хината понимает, что сболтнула лишнего.

— Дорогой, скажи им! — говорит мама, разыгрывая карту «я слишком беспомощная и красивая, чтобы что-то сделать, помоги мне, настоящий мужчина!». В обычное время, то есть когда отца рядом нет — весь конфликт был бы разрешен ей в мгновение ока — Хината получила бы скрученным полотенцем, а меня бы отчитали за то, что потакаю ей и «совсем избаловал, ты же старший брат!». Но сегодня в доме папа и правила игры меняются. Мама срочно становится классической «барышней в беде», которая с надеждой смотрит на своего спасителя. Вот уж кто умеет мужчине самооценку поднять — так это мама. Ей бы свои курсы онлайн открывать «как воспитать своего мужчину и сделать из него супермена». Конечно, какой мужчина от такой женщины в здравом уме уйдет? Ведь рядом с ней он сразу себя Настоящим Мужчиной чувствует. Она и банки не открывает, когда папа в доме, сразу «дорогой, я не могу открыть банку, ты же такой сильный». Вот неужели отец не задумывается — что, она банки не открывает без него? Открывает, конечно. Раз — и готово. По-моему, она вообще может ребром ладони пробки из своих винных бутылок выбивать…

— Ээ… — говорит отец, теряясь. Зная его — могу сказать, что ему неловко. И та ситуация, которую мама решила бы двумя взмахами полотенца — становится сложной и неразрешимой. Читать лекцию о недопустимости инцеста своей дочери, своей «маленькой звездочке» — он не может, это выше его сил. Это со мной он еще может сесть и поговорить, по-мужски, но дочка у него прямо в сердце обитает, они там вдвоем с мамой свили гнездышко и живут.

— Мы же специально такой дом купили, чтобы у тебя и у Кенты свои комнаты были — наконец говорит он: — разве не удобнее в своей кроватке спать?

— А я и спала — беззастенчиво врет Хината: — просто… было шумно. Вот я и пошла к братику, чтобы узнать, что за шум в доме.

— Надо бы звукоизоляцию к нам в спальню установить — задумывается мама: — дорогой?

— Д-да, надо бы… — кивает отец: — я займусь. Но это не означает, что ты можешь спать с братом в одной постели. Вы уже почти взрослые, а взрослые… взрослые спят в одной постели только тогда, когда любят друг друга… — он потеет и вытирает лоб платком.

— Но я люблю братика! — тут же находится Хината и я вижу, как мама сдерживает себя, чтобы полотенце в руку не взять. Да, роли у наших женщин в доме сразу меняются, как только папа рядом.

— Я очень-очень сильно его люблю! — она тут же прижимается ко мне, сжимая мою руку и мне приходится упереться другой рукой ей в лоб, чтобы она не втиснула себя в меня.

— Но-но! — говорю я: — Руки прочь от тела комиссарского. Мне не жаль, но отец прав. Никакого инцеста в этом доме. Я не пуританин, но все же мужчина. Будешь в меня так вжиматься, я пойду и Бьянку домой приведу. С Натсуми вместе.

— Если это угроза, то очень неубедительная — прищуривается хулиганка и еще сильней прижимается: — давай! Приводи Бьянку! Мне и Натсуми нравится, она мне как старшая сестра! Все вместе будем спать! Это, как его… sleepover, вот!

— Давайте не будем папу в лишний стресс повергать — говорит мама: — он вчера от плаката… пострадал, а уж если в нашем доме ночевать Бьянка-сан вместе с Натсуми будет, то… дорогой, у тебя кровь носом пошла!

— А… это у меня давление высокое… наверное из-за погоды — вяло оправдывается папа, запрокидывая голову, чтобы не испачкать рубашку, мама тут же достает платок и помогает ему устранить последствия.

— Но… все равно вам лучше спать по отдельности. — не сдается отец, говоря гундосо из-за платка у него в ноздре: — Хината! Нельзя так!

— Не переживай ты так, папа! Если Кента и правда приведет Бьянку и Натсуми — то мы все вместе всю ночь спать не будем! — тараторит Хината: — В школе расскажу — все обалдеют!

— Все, дорогая — говорит папа слабым голосом: — все. Мои педагогические способности тут заканчиваются. Мне на работу пора.

— Ступай, дорогой — ласково говорит мама: — а то у тебя кровь из другой ноздри пойдет… ступай на работу, отдохни… — и мы все смотрим, как отец, все еще запрокинув голову и с платком, прижатым к носу — вставляет ноги в туфли и выходит в дверь. Дверь закрывается за ним и…

— Ой! — говорит Хината.

— Будешь отца троллить — еще получишь — обещает мама, покачивая полотенце в руке: — что за манера такая?

— Да не буду я больше! Ой!

— А ты мог бы ее из своей койки выгнать! — добавляет мама и задумчиво взвешивает полотенце в руке: — Дала бы и тебе по шее, но тебе уже кто-то вчера надавал. Опять подрался?

— Видела бы того мальчика! — подбоченился я. Нельзя давать пищу для размышлений в духе «ой, кто-то тебя побил».

— Вот пускай мама того мальчика и переживает за него. А я — твоя мама!

— Ой! — говорю уже я: — Мам, нельзя детей бить, это не педагогично!

— Вы не дети, вы — наказание Божье, посланное мне за грехи молодости моей! — декламирует мама: — А кто любит дитя свое — тот вовремя его наказует! А ну-ка…