Новая жизнь

– Что, простите? – спрашиваю ее.

– Ц, деревенщина. Мы в списке, говорю. Архипова и Самойлов.

Проверяю и вижу, что тут ее фамилия, а рядом плюс один, в скобочках уточнение).

Хочется смеяться в голос.

– Отлично. Архипова плюс один. Приятного вечера, ваш столик самый крайний.

В последний момент, он смотрит на меня так жутко, что мне становится страшно. Я никогда не видела в других людях такую ненависть и не чувствовала подобного страха и холода.

Я больше не хочу тут быть. Он принес с собой яд. Удушающий и мерзкий. Мне страшно. И даже присутствие Саши где-то там, не помогает отвлечься.

Стою еще пару минут, словно в прострации и иду в уборную, постоянно оглядываясь назад, боясь увидеть того, кто вновь окунает меня в ужас прошлых лет.

Глава 19

Александр

Чтобы понять, что она напугана мне понадобилось лишь взглянуть в ее сторону. Сначала я потерял из вида Эмму. Прошелся взглядом по залу и увидел ее бледную и отстраненную на входе.

Стал двигаться в ее направлении, а она вдруг чуть ли не бегом помчала в сторону уборных. И все бы ничего, если бы в эту секунду какой-то мужик, проследив явно за ней, резко сорвался следом.

«Неужели этот мудила пробрался сюда?»

Мерзкий ублюдок!

Да, я пока не действую в открытую против него, не хочу вспугнуть, лишив себя права мести. Я действую аккуратно, перекрывая кислород ему для выхода в свет.

Он продолжал свою якобы благотворительность поддерживая дело Эммы, ведь она была всегда на слуху и ее частые подарки детским домам. Данное мероприятие уже второе, куда он не должен был попасть, однако что-то пошло не так. И судя по тому, что он был с дочкой Архипова, эта пиявка к ней присосалась. Мысленно смеюсь, потому что ее, даже сам отец еле выдерживает.

Стремительно иду за этим червяком и оказываюсь прав. Он следует четко за Эммой. Пытается открыть дверь, но я ударяю по ней рукой, останавливая его.

– Какого хрена? – басит мудак.

Хватаю его за шкирку и заталкиваю в мужской туалет, прикрывая за собой дверь, от лишних глаз и ушей.

– Такого. Ты там что-то забыл?

– А тебе какое дело? – сует руки в карманы.

Идиот. Я ж его даже левой уложу тут.

– Самое важное, мудило.

– Защитник значит?

– От тебя мне не придется ее защищать, потому что ты и на сантиметр к ней не приблизишься, а рискнешь я тебя в порошок сотру.

– Давыдов, – храбрится петушок, – я не Золушка, чтобы плакать из-за бала, которого ты меня лишил. Клал я на благотворительность.

– Знаю. Это лишь начало, подонок.

«Черт, не получилось играть в скрытую. Но он уже знает обо мне, значит Ксения успела разболтать. Стерва.»

Разворачиваюсь, но понимаю, что даже сейчас я не могу просто уйти…

Я вспоминаю ее слезы, ее боль… словно пелена перед глазами появляется, я хочу убить этого ублюдка. Порвать на части, за каждую минуту этих гребаных лет, что он забрал у моей женщины.

Возвращаюсь в обратное положение и бью тварь в морду кулаком, разбивая нос и походу ломая его. Судя по объему крови и характерному хрусту. Правда ловлю падлу, чтобы не сдох сейчас от удара об пол, так как он тут же начал падать.

Кричит скукожившись, как креветка и скулит, как щенок.

– Рот закрой, пищишь, как девчонка.

– Ты пожалеешь об этом. Ты и эта сука… – долбаеб. Сам себе роет могилу. Бью ему затрещину, такую звонкую, что от стен отскакивает эхом, а то вырубится, если я ему снова кулаком впечатаю.

– Откроешь свой рот еще раз в сторону Эммы, я перестану быть добрым, шавка.

Встаю, мою руки и выхожу, слушая все это время чуть ли не истерику.

Но против Эммы он и слова больше не сказал.

В зале по-прежнему людно. Шампанское льется рекой, а ее я так и не вижу.

– Жанна, где Эмма.

– Она только что отпросилась, Саш, встревоженная такая. Не нравится мне это. Если найдешь ее, позаботься о девочке.

– Куда она ушла?

– Думаю за вещами. Это в сторону администрации, там мы взяли себе комнату отдыха. Не ошибешься.

– Спасибо. Вечер прекрасный, благодарю. Чек я оставил, где положено.

– Так Матвей же уже внес…

– Мне не жалко. А они смогут поправиться и жить. Если не будет хватать звони.

– Ох, Сашка, где мои тридцать, не был бы ты холостяком ни минуты.

– А кто сказал, что я являюсь таковым? – подмигиваю ей и под звонкий смех убегаю на поиски Эммы.

Подхожу к нужной мне комнате и слышу приглушенный плач.

Начинает трясти от того, что я пропустил их встречу, что не защитил ее.

Беру себя в руки и медленно вхожу.

«Вот, как он умудряется везде быть впереди меня?»

Отец прижимает Эмму к своему плечу, сидя на диване вместе с ней. Она так доверчиво к нему прижимается, а меня снова пелена злости перед глазами.

«Надо было и второй раз кулаком вмазать!»

Подхожу ближе и слышу тихое бормотание. Даже не услышала, что я вошел.

Папа смотрит на меня и кивает головой. Сажусь, с другой стороны, от девушки, и она тут же выпрямляется.

– Саша… – то ли удивленно, то ли с облегчением, но ее глаза были такими красивыми в этот момент, хоть и заплаканными.

«Попал ты Санек. Жестко и надолго.»

– Все хорошо, – стоит произнести эти слова, как она тут же бросается ко мне на шею и крепко обнимает.

Отец встает и быстро выходит, оставляя нас наедине и прикрывает дверь.