Новая жизнь

Еще до того, как я обнаружил Великий Заговор, пришедший с Запада, я понял, что для того, чтобы выжить, необходимо быть сильным и решительным, — продолжал Доктор Нарин. — Печальные улицы, терпеливые деревья и тусклые огни не замечали меня, а я собрал свои вещи, привел в порядок свое время и отказался поклоняться этой истории и тем, кто желал ею управлять. С какой стати мне повиноваться им? Я верил в себя. А так как я верил в себя, то в мою волю и в поэзию моей жизни поверили остальные. Я убедился, что они привязались ко мне, они тоже открыли собственное время. Так мы привязались друг к другу. Общались с помощью шифров, переписывались как влюбленные, тайно встречались. Наша первая встреча, Али-бей, — съезд торговцев в Гудуле — результат победы многолетней борьбы и спланированных акций, результат победы организации, создававшейся тщательно, сплетенной как паучьи сети. Теперь, что бы Запад ни предпринял, он не заставит нас свернуть с нашего пути! — И, помолчав, добавил: — Через три часа после того, как я со своей молодой красавицей-женой целый и невредимый уехал из Гудула, в городе начались пожары.

Пожар тушили многочисленные пожарные бригады, но, несмотря на поддержку государства, их усилия оказались тщетными — и это не случайность. Неудивительно, что в глазах восставших виднелись слезы и полыхал гнев, что толпа, спровоцированная газетными статьями, состояла из его обиженных друзей, почувствовавших, что украдены их души, их поэзия, их воспоминания. Откуда ему было знать, что машины сожгли, оружие уничтожили, а один из друзей погиб? Все было подстроено каймакамом с помощью местных политических партий — он запретил проводить собрание обиженных торговцев под предлогом угрозы общественному порядку.

— Теперь стрела выпущена из лука, — продолжал Доктор Нарин. — Я не тот, кто склонит голову. Я был единственным, кто попросил, чтобы на собрании обсудили тему ангелов. Я пожелал, чтобы изготовили телевизор, который покажет нашу душу и наше детство, я единственный, кто заказал такой прибор. И я единственный, кто захотел, чтобы зло, подобное книге, лишившей меня сына, было уничтожено, было загнано обратно в ту дыру, откуда оно вышло, в ту клоаку, где оно зрело и бродило. Мы выяснили, что каждый год у сотен, тысяч наших молодых людей из-за подобных забав «менялась жизнь» и, когда им в руки попадали одна-две книги, «пропадал их мир». Я все продумал. Я не случайно не поехал на собрание. И то, что собрание подарило мне такого юношу, как вы, — это милость небес, а не просто подарок судьбы. Все идет своим чередом, как я и раньше полагал… Когда автомобильная катастрофа забрала моего сына, ему было столько же лет, сколько и вам.:. Сегодня четырнадцатое число. Я потерял сына четырнадцатого числа.

Когда Доктор Нарин разжал кулак, я увидел на ладони клевер. Он взял его за стебелек и, внимательно посмотрев на него, бросил его легкому ветру. Ветер дул со стороны туч, но я чувствовал на лице только его прохладу. Сизые облака в нерешительности застыли на месте. Где-то далеко виднелся бледно-желтый отсвет, воздух там словно дрожал. Доктор Нарин сказал, что «сейчас» там идет дождь. А когда мы дошли до края скалистой пропасти на другой стороне горы, то увидели, что тучи над кладбищем рассеялись. Коршун, соорудивший гнездо среди отвесных скал, завидев нас, испуганно взмыл в воздух, прочертив в небе над владениями Доктора Нарина некое подобие лука. Молча с уважением и восхищением мы следили за птицей, почти не двигавшей крыльями.