Новая работа

- Алее, – прохрипел я, отплевываясь от этой противной субстанции полуинтимного назначения. Мой куратор продолжал игнорировать происходящее вокруг, практически прилипнув к мониторам. Нее, так то я его понимаю, если из игры еще какая-то картинка идет, то зрелище должно быть эпохальное. Но что-то сомневаюсь я в качестве сигнала… Чую, опять резюме составлять придется и курьером подрабатывать.

Дверь в нашу комнату распахнулась с таким грохотом, как будто ее снесло разогнавшимся танком.

- Что происходит? – К своему изумлению, я услышал голос Александра Евгеньевича. Именно услышал, потому что в сторону выхода смотреть мне было лень, да и подниматься на ноги тоже. Но вот услышал – это да. Тирада Бурого была достаточно длинной, громкой и эмоциональной. «Что случилось?» – это исключительно краткое содержание, если опустить все маты и междометия.

А голова продолжала болеть невыносимо, как будто все внутри было сжато маленькими тисочками и их продолжали неторопливо затягивать. Я даже тихонечко застонал от боли, проникаясь жалостью к себе несчастному, которому плохо, и никто не собирается прийти ко мне на помощь.

- А кто его знает… – голос Володи напротив оказался ровным и практически без эмоциональным. – Серверы не отвечают на запросы, причем сразу все. Одновременно. Игра самопроизвольно ушла на принудительное обновление с последующим перезапуском. Если я правильно понял, то остановить процесс извне невозможно – работает пакет патчей, заложенный куда-то в ядро игры. Нам остается только ждать, когда это прекратится, и молиться Богу в надежде, что все закончится хорошо.

- Мне доложили, что все началось из-за вашего подопечного, – судя по всему, Бурого объяснения Володи совсем не удовлетворили. – Кстати, где он?

Я громко прокашлялся и встал на четвереньки.

- Вот он, – тут же без зазрения совести сдал меня куратор. – Мучается от стыда, по всей видимости.

- Я вообще-то чуть не утонул в этой лохани, – подал голос, осознавая, что меня, возможно, сейчас обвинят во всех самых страшных грехах. – Поэтому от стыда надо мучиться тебе, а не мне. Я вообще тут ни причем.

- То есть ты пошел на встречу с Искином и у нас сразу же рухнула вся игра, над созданием которой не один месяц трудилась целая команда программистов. Но ты, естественно, ничего не знаешь и абсолютно ни причем! – В Володе опять проснулся дар красноречия, правда почему-то сейчас его словесный поток был изрядно сдобрен порцией неприкрытого сарказма. Интересно, он говорит то, что думает, или для Бурого комедию ломает, а меня серьезно колоть будет потом, когда мы останемся наедине?

- Ну может и причем, – не стал упрямиться я и окончательно отрицать свою роль в истории. Сделав усилие, мое грязное тело все-таки сумело принять горизонтальное положение и гордо замереть, опираясь на край капсулы. Мне было откровенно нехорошо, но стоять на четвереньках, казалось, почему-то еще более унизительно. – Я ничего не ломал и даже не представляю, как именно это можно сделать.

Очередной приступ боли напомнил о себе и заставил болезненно скривиться. В этот момент дверь снова отворилась, правда теперь гораздо тише, чем при появлении Бурого. Не обращая на нее ни малейшего внимания, мужчины продолжали буравить меня напряженными взглядами. По-моему, кроме меня никто и не обратил внимания, что на пороге кабинета возникла Алена Сергеевна. Мне стало некомфортно. Делайте что хотите, но стоять в трусах перед молодой симпатичной девушкой меня напрягает. Нет, если бы мы были знакомы чуточку ближе, да и без присутствия посторонних… Но вот в данной ситуации мне бы все-таки хотелось оказаться одетым. Я сделал неловкое движение, пытаясь то ли уйти, то ли прикрыться, но мне не дали.

- Максим, так что все-таки случилось? – Спросил у меня теперь уже Бурый. Я невольно остановился, тон генерального директора буквально придавливал к земле и требовал немедленного ответа.

- Может быть, я сначала все-таки приму душ, а затем уже дам вам обстоятельный отчет? – Спросил я, кивая в сторону Алены Сергеевны, которая явно не до конца понимала суть происходящего и немного тушевалась в присутствии высокого начальства.

Александр Евгеньевич проследил мой взгляд и, подумав, нехотя кивнул. Было видно его нетерпение, но, видимо, он был вынужден признать, что в трусах и перемазанный гелем я не лучший собеседник.

- Жду вас обоих у себя в кабинете через пятнадцать минут, – отчеканил он, направляясь к выходу.

- Может быть через двадцать? – Вклинилась Алена Сергеевна негромко, но достаточно уверенно. – Судя по показаниям аппаратуры, у Максима Александровича должна быть мигрень, а это опасно для его здоровья. Я бы хотела, чтобы он принял некоторые препараты.

Бурый посмотрел на нее долгим и не вполне довольным взглядом, но все-таки согласно кивнул:

- Хорошо, через двадцать. Но постарайтесь все-таки не задерживаться.

К тому моменту, когда за Бурым закрылась дверь, я постарался уже оказаться возле входа в санузел.

- Максим, я жду в медицинском блоке, – догнал меня голос Алены Сергеевны.