Новая Орда

Щуря от солнца глаза, Егор посмотрел в синее высокое небо, не обремененное нынче даже намеком на облачность, и задумался. С одной стороны, это хорошо, конечно, что Керимбердей убит – нет человека, нет и проблемы, но вот с другой: как-то воспримут это известие в славном городе Сарай-ал-Джедид? Нет, ясно, что радостно – и новый хан Темюр и, понятно, Едигей. Обрадуются, спору нет – им одной заботой меньше… и запросто можно новые интриги затевать – хоть супротив московского князя, хоть против заозерского, даже новый набег на русские земли – запросто, дождаться только, когда ватажники да московская рать уйдут, и… и снова стон народный по всей Руси-матушке! А что? В набег могут рвануть запросто – опасности-то теперь в Крыму нет, разве что Джелал-ад-Дин – так он еще неизвестно куда делся. Может, и погиб уже, точнее – помогли погибнуть верные соратнички – раненого волка добьют и шакалы. Ай, нехорошо все складывалось – надобно поскорей вестника слать ватажникам своим, да князю Хряжскому… да себе самому – «князю Егору». Пусть войска далеко не уходят, встанут у Бельджамена-града… опять же – кто их там кормить-содержать будет? Татары, кто же еще-то – куда они денутся? Не дадут добром, так город пожечь! И посады! Тут уж так – не ты их, так они тебя, гуманизм в пятнадцатом веке – это уж совсем на собственную погибель.

Итак – гонец! Федя – кто же еще-то? Жаль, конечно, последнего верного человека лишиться, однако больше-то посылать некого, а доверять инструкции письму – это уж совсем быть больным на всю голову, чужое послание прочесть – раз плюнуть: осторожности ради либо просто так, любопытствуя. Вон нынче сколько любопытных за воротами собралось – и не уходят, все что-то выспрашивают, шныряют. Тут и торговцы всякой снедью – водоносы, лепешечники…

– Господин десятник! – Голос одного из местных, крепостных, воинов вернул Егора с небес на землю.

Молодой человек поспешно повернул голову:

– А?

– Я говорю, пошлите кого-нибудь из своих сопроводить задержанных.

– Хорошо. – Князь махнул рукой: – Эй, Генрих!

Молодой немец тут же подскочил, вытянулся, преданно моргая глазами. Вожников одобрительно крякнул – молодец, вот и вышел из него толк! Совсем бравый воин.

– И ты, Джамиль… – Егор выцепил взглядом еще одного, но тут же осекся. – Нет! Стой на месте, неси службу. А задержанных я сам – с немцем вот – отведу. Пошли, Генрих.

Вовсе не праздное любопытство терзало сейчас заозерского князя, не праздное, а вполне обоснованное: нужно было узнать поточнее, что там на самом деле с царевичем. Убит? Или, может быть, просто тяжело ранен? Ну, свалился с лошади, унесли – это еще не гарантия гибели, как и слова судейского. Подумаешь, видел он… Не-ет! Надобно расспросить кого-нибудь посолидней. Может быть, даже и завтра… Да, наверное, и нужно бы завтра – просто Егору неохота было сейчас ждать, вот и пошел вместе с Генрихом, расталкивая по пути столпившихся у ворот зевак, повел задержанных в кордегардию – помещение для стражи, располагавшееся на первом этаже суда.

– А ну, постор-ронись! Разойдитесь, кому сказал, лишенцы!

Добравшись до нужного места, молодой человек сдал всех подозрительных дородному усачу в красно-желтом колете – выражаясь полицейским языком, инспектору по разбору. Хотел было что-то спросить, да махнул рукой – работы у «инспектора» нынче хватало, не оторваться.

– Господин десятник! Я вас, кажется, знаю.

Егор обернулся и увидел вскочившую с длинной, предназначенной для доставленных лиц, лавки, даму, вернее сказать – молодую девушку: рыжую, синеглазую, испуганную… Вожников узнал ее сразу – Даная!

Юная служанка капитана Аретузи была одета в скромную темную юбку и такой же жилет поверх серой посконной рубахи. В руках девушка держала плетенную из лозы корзину со всякой снедью – зеленью, куском жареной рыбы, маринованными оливками и сыром.

– Ищу своего господина, синьор десятник, – моргая, быстро залопотала девчонка. – Понимаете, я шла, шла с рынка, да дай, думаю, зайду – угощу господина свеженьким, знала же, что он здесь должен нынче быть, в крепости, вот так и подумала, и вот, вкусностей разных ему принесла – чего сидеть-то голодным?

– Тихо, тихо, не трещи, – замахал руками Егор. – Хозяина своего, значит, решила попотчевать?

– Так, так, господин десятник, – служанка обрадованно закивала, глядя на десятника преданными, круглыми, как у недоеной коровы, глазами.

Князь вдруг усмехнулся:

– Так – да не так!

– Как – не так – господин десятник?

– А ты правду скажи, – посоветовал Вожников. – Мол, так и так, шла мимо с базара, захотелось на принца Керим-Бердио, на кортеж его богатый взглянуть – вот и прошмыгнула в ворота. Как хоть пропустили-то?

– А там многие пробрались, сразу за кортежем – со слугами, с воинами… и я тоже, мышкой тихонечко прошмыгнула.

Егор покачал головой:

– И давно ты здесь?

– Да вот, только что.

– Как Керим-Бердио стрелой поразили – видела?