Читаем Новая Хроника полностью

Ущерб понесли не только Флоренция и ее округа, хотя им пришлось тяжелее всего, ибо Арно обрушил сюда невиданные массы воды; но реки и ручьи Тосканы и Романьи повсеместно разлились и вышли из берегов, опрокидывая свои мосты (а больше всех Тибр), и все тамошние равнины были затоплены, что нанесло великий урон контадо Борго Сан Сеполькро, Кастелло, Перуджи, Тоди, Орвьето и Рима; а контадо Сиены, Ареццо и Мареммы подверглись серьезным опустошениям. Следует заметить, что во время наводнения и после него во Флоренции недоставало муки и хлеба вследствие гибели мельниц и пекарен, но жители Пистойи, Прато, Колле и Поджибонси, а также других городов контадо и окрестностей подвезли большое количество хлеба и муки, столь необходимого для Флоренции. У городских старожилов, хорошо помнивших еще потоп 1269 года[710], спрашивали, какое бедствие было сильнее. Большинство пришло к выводу, что во время первого наводнения воды было почти столько же, но из-за недальновидности коммуны, позволившей владельцам мельниц на Арно устроить высокие запруды, уровень реки поднялся на семь с лишним локтей по сравнению с прежним, поэтому город теперь был больше затоплен и получил более серьезные повреждения; ведь кого Бог желает погубить, того он лишает разума. По поводу этих запруд коммуна Флоренции издала тотчас же указ, что между мостами запрещается строить мельницы и запруживать воду, то же самое выше Рубаконте на расстоянии двух тысяч локтей и ниже моста Каррайя на расстоянии четырех тысяч локтей; нарушителям грозила строгая кара. Коммуна также распорядилась восстановить мосты и рухнувшие стены, для чего были назначены должностные лица. Возвращаясь к сравнению двух наводнений, мы полагаем, что новое было несравненно сильнее первого, потому что его питали не только осадки, но и землетрясение. Нет сомнений, что повсюду струями била подпочвенная вода; мы видели это в разных местах и даже в горах. Мы подробнее описали и запечатлели в нашей хронике на вечную память этот необыкновенный потоп, поскольку Флоренция впервые претерпевала такое несчастье и напасть со времен, когда она была разрушена Тотилой, бичом Божьим.

<p><strong>16. КАК ФЛОРЕНТИЙЦЫ НАЗНАЧИЛИ СЕМЬ БЛЮСТИТЕЛЕЙ ПОРЯДКА В ГОРОДЕ</strong></p>

1 ноября этого же года правители Флоренции учредили новые должности, а именно: семь капитанов для охраны города — и дали каждому из них по двадцать пять вооруженных солдат. На каждую сестьеру приходилось по одному, а на сестьеру Ольтрарно — два капитана, день и ночь следивших за порядком в городе. Они должны были усмирять ссоры, драки и вооруженные стычки, задерживать объявленных вне закона и игроков. Каждый из них назывался "барджелло". Предлог для учреждения этих должностей был благовидный и необходимый, но правители города руководствовались скорее желанием упрочить свое положение и обеспечить себе надежную защиту, потому что беспокоились за исход январских выборов нового приората. Эти выборы могли быть опротестованы, потому что в них не участвовали некоторые достойные быть приорами пополаны, исключенные из-за партийных пристрастий. Указанные должности капитанов просуществовали не более года, пока не прошли выборы, затем вместо них создали другую должность, хранителя мира, располагавшего большими полномочиями. Об этом мы скажем ниже.

<p><strong>39. КАК ФЛОРЕНТИЙЦЫ УЧРЕДИЛИ НОВУЮ ДОЛЖНОСТЬ ХРАНИТЕЛЯ МИРА И ЧТО ИЗ ЭТОГО ВОСПОСЛЕДОВАЛО</strong></p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники исторической мысли

Завоевание Константинополя
Завоевание Константинополя

Созданный около 1210 г. труд Жоффруа де Виллардуэна «Завоевание Константинополя» наряду с одноименным произведением пикардийского рыцаря Робера де Клари — первоклассный источник фактических сведений о скандально знаменитом в средневековой истории Четвертом крестовом походе 1198—1204 гг. Как известно, поход этот закончился разбойничьим захватом рыцарями-крестоносцами столицы христианской Византии в 1203—1204 гг.Пожалуй, никто из хронистов-современников, которые так или иначе писали о событиях, приведших к гибели Греческого царства, не сохранил столь обильного и полноценного с точки зрения его детализированности и обстоятельности фактического материала относительно реально происходивших перипетий грандиозной по тем временам «международной» рыцарской авантюры и ее ближайших последствий для стран Балканского полуострова, как Жоффруа де Виллардуэн.

Жоффруа де Виллардуэн

История
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное