1 ноября 1333 года, когда Флоренция достигла невиданного с 1300 года процветания, могущества и благополучия, по словам Христовым, сказанным в его Евангелии: "Бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа суда Божьего"[708], Господу угодно было подвергнуть наш город испытанию; и вот в этот день, на праздник Всех святых, пошел обильный дождь во Флоренции и окрест ее, в горах и на холмах, и продолжался он без перерыва четыре дня и четыре ночи, все время усиливаясь до невиданных размеров, так что казалось, будто разверзлись хляби небесные; дождь сопровождался частым и устрашающе сильным громом, вспышками молний; на людей напал великий ужас, колокола в церквах звонили без конца, пока вода не поднялась; в каждом доме выставляли все тазы и котлы; повсюду слышались крики попавших в беду: "Спасите!"; жители перебегали из дома в дом и с крыши на крышу, сооружая мостки между домами; поднялся такой шум и суматоха, что удары грома были едва слышны. От ливня уровень воды в Арно поднялся настолько, что уже в том месте, где он низвергается с гор Альп с великим натиском и порывом, были затоплены большая часть равнины Казентино, вся равнина Ареццо и верхняя часть долины Вальдарно; вода покрыла и залила всю почву, уничтожила посевы, сломала и вырвала с корнем деревья, разрушила все мельницы и сукновальни, находившиеся на Арно, а также все дома и строения, стоявшие вдоль реки, если они не выдерживали ее напора; при этом погибло много народу. Затем на спуске к нашей флорентийской равнине в Арно несла свои воды река Сьеве, точно так же разлившаяся и вышедшая из берегов и затопившая всю равнину Муджелло; не говоря уже о том, что каждая впадавшая в Арно канава казалась рекой; поэтому в девятом часу 4 ноября, в четверг, потоп принес в город столько воды, что покрыл полностью лежащие в стороне от его обычного пути равнины Сан Сальви и Бизарно, поднявшись в полях где на шесть, где на восемь, где на десять локтей. Тут напор воды еще усилился, ибо русло Арно в городской черте не могло ее вместить, и некоторые мельничные запруды в городе не выдержали, так что вода стала на семь локтей выше старого русла, а у ворот Делла Кроче по горло, у ворот же Ренайо — на шесть с половиной локтей; у первых она высадила наружную дверь, а затем вышибла и опрокинула на землю те и другие ворота. В ту ночь в час первого сна[709] образовалась брешь в городской стене над Корсо Тинтори, против входа в опочивальню обители братьев-миноритов, шириной сто тридцать локтей, отчего воды Арно в таком количестве нахлынули внутрь, что опустошили сначала жилище братьев-миноритов, а потом все кварталы по эту сторону Арно; все улицы были более или менее затоплены, но сильнее всего наводнение затронуло сестьеру Сан Пьеро Скераджо, район ворот Сан Пьеро и Соборных ворот, и чтобы будущий читатель мог лучше постичь его размеры, опишем их подробнее. В церкви и соборе Сан Джованни вода поднялась выше алтаря и больше чем наполовину закрыла порфиритовые колонны у входа, а в Санта Репарата дошла до арок старых сводов под хорами и снесла колонну святого Зиновия с крестом, стоявшую на площади. Во дворце народа, где заседают приоры, волны достигли первой ступени входной лестницы напротив улицы Ваккеречча, то есть в одном из самых возвышенных мест Флоренции. Во Дворце коммуны, где помещался подеста, вода на шесть локтей залила внутренний двор, в котором вершилось правосудие. Во флорентийском Аббатстве вода стала у подножия главного алтаря, то же самое в Санта Кроче у братьев-миноритов, у основания главного алтаря; в Орто Сан Микеле и на Новом рынке она поднялась на два локтя, на Старом рынке также на два локтя, как во всем городе. В заречье вода сильно залила улицы вдоль Арно, особенно со стороны Сан Никколо, в предместьях Пидильозо, Сан Фриано, в Камальдоли, причем сильно пострадали ютившиеся там бедняки. Площадь была затоплена до идущей поперек улицы, а Виа Маджо почти до Сан Феличе. В тот же четверг, во время вечерни, под бешеным напором Арно прорвалась запруда Всех святых и обрушилась городская стена напротив и позади борго Сан Фриано, в двух местах, на протяжении более пятисот локтей. Караульная башня на верху этой стены почти рассыпалась от ударов двух молний. Хлынувший от плотины Всех святых поток свалил мост в Каррайе, кроме двух пролетов на этой стороне. Тотчас же за тем обрушился мост у церкви Санта Тринита, где устояла одна опора и одна арка возле храма; на Старом же мосту, куда Арно нес свою добычу, скопилось множество деревянных обломков, преградивших дорогу реке, отчего она перехлестнула через перекрытие моста, смыв находившиеся наверху дома и лавки и сметая все на своем пути, так что уцелели только две средние опоры. Через мост Рубаконте волны прорвались сбоку, частью осадив берега, и бушевали во многих местах, повергнув на землю дворец замка Альтафронте и значительную часть домов коммуны над Арно от замка до Старого моста. В реку низринулась также статуя Марса, покоившаяся на столбе у подножия названного моста с этой стороны. На этот счет следует заметить, что древние предвещали и записали для памяти, что если статуя Марса упадет или будет сдвинута, Флоренцию ожидают великие опасности и треволнения. И так говорили не без оснований, как показал опыт, отмеченный в нашей хронике. После низвержения Марса в развалины обратились все жилища от Старого моста до моста Каррайя, вдоль Арно до канала и в предместье Сан Якопо, все улицы по обе стороны реки; повсюду воцарился ужасный хаос и во многих концах города обвалились непрочные дома. Если бы наступившей ночью не рухнула городская стена у луга Оньиссанти на участке в четыреста пятьдесят локтей, не выдержавшая напора воды, и туда не устремился бы все возраставший поток, город оказался бы под угрозой гибели, потому что вода прибыла бы вдвое; но через упомянутый прорыв она стала быстро возвращаться обратно в Арно и спадать; и в пятницу в девятом часу вошла внутри городской черты в речное русло. Весь город, улицы, дома, лавки, подвалы (которых во Флоренции было множество) остались заполненными водой, смешанной с вонючей грязью, от которой нельзя было избавиться полгода; почти все колодцы были испорчены и из-за понижения уровня воды в Арно их пришлось прорывать заново. Наводнение наступало от города на запад; река залила в большей или меньшей степени равнины Леньяйя, Оньяно, Сеттимо, Орманноро, Кампи, Броцци, Самморо, Перетола, Миччоле до Синьи и часть контадо Прато, обрушилась на поля и виноградники, унося дома, мельницы, хозяйственный скарб, множество людей и почти всех животных; за Монтелупо и Капрайей к Арно присоединились многие реки, впадающие в него под Флоренцией, все они бешено бурлили и сносили все мосты по дороге. Таким же образом река затопила нижнее Вальдарно, Понтормо, Эмполи, Санта Кроче и Кастельфранко, разрушив в основном стены этих городов, затем равнину Сан Миньято, Фучеккьо, Монтетополи и Марти в Понтедере. Пиза утонула бы полностью, если бы Арно не повернул к каналу Арнонико и к пруду Капанне, через который излился в море, образовав новый канал; с другой стороны города река потекла в каналы Озоли и сбросила воды в реку Серкьо; при всем том Пиза была затоплена и наводнение нанесло огромный ущерб, вся долина Вальдисеркьо и окрестности города были опустошены, хотя кое-где, на радость этого края, выдавались многочисленные островки суши до двух локтей. Потоп причинил Флоренции бесчисленные убытки в городе и в контадо: погибло около трехсот человек взрослых и детей обоего пола — сперва считали более трех тысяч; погибло также огромное количество скота; не сосчитать разрушенных мостов, домов, мельниц, сукновален, ибо в контадо не осталось ни одного целого моста над рекой или каналом; погибло множество товара, шерстяных тканей в контадо у шерстяников, орудий и утвари, вина, уносившегося бочками; то же самое относится к зерну и хлебу, хранившимся в домах, не говоря о посевах и об опустошении полей и угодий, ибо если равнины полностью скрылись под водой, то горные склоны были истерзаны волнами, а плодородный слой почвы смыло водой. Будучи свидетелем несчастья, я не смог бы даже приблизительно оценить в деньгах убытки, которые потерпели флорентийцы, но только стоимость восстановления мостов, городских стен и улиц составила больше ста пятидесяти тысяч золотых флоринов.