Новая хозяйка собаки Баскервилей

– Вадим! – отмахнулась Варвара Сергеевна. – При чем тут Галя?! Юрочка должен увидеть или меня, или Алю. Он ждал ее. Он звал ее.

– Все решено! Уезжайте. Я остаюсь здесь. Вадим, сделай так, чтобы моего секретаря сюда пустили. Людмила привезет мне одежду, белье свежее и туалетные принадлежности.

– Хорошо, – Вадим понял, что женщин переспорить невозможно, – я все передам. Мама, пошли.

Когда все вышли, Аля подвинула кресло ближе к кровати, помыла руки, сполоснула лицо и присела.

Она смотрела на лицо Юры, и паника, тревога, страх постепенно отступали. Не может больше ничего случиться. И такой сильный, спортивный, как Юра, мужчина, на поправку пойдет быстро. Аля смотрела на светлые волосы, правильное, с четким профилем лицо – даже послеоперационная бледность не смогла растушевать загар – и думала, что этой ночью она, измученная тревогой и опасениями, опять полюбила этого мужчину. Ей подумалось, что любовь и была где-то рядом, не ушла бесследно, а лишь скрылась с глаз и теперь вдруг оказалась совсем рядом. Развод и разлука не помешали. «Как странно, – думала Аля, – я его разлюбила, все это время жила спокойно, не мучаясь воспоминаниями, не тревожась о возможной ошибке, не желая возврата отношений. Но случилась беда – я здесь, и это не только долг – это и чувство». Аля вдруг почувствовала слезы. Она на мгновение запрокинула голову.

– Ты похожа на галку. Черную галку, которая пьет воду. – Юра открыл глаза и посмотрел на Алю. – Хорошо, что ты приехала. И позвонила тебе мама? Да?

– Да, она. Тебе, наверное, не стоит разговаривать? Надо лежать спокойно, а лучше спать, набираться сил после операции.

– Сколько можно! Я уже сутки сплю.

– Ничего, так надо.

– Хорошо, ты мне сейчас расскажешь все про себя, и я опять усну.

– Что же мне рассказывать? У меня все как обычно, а вот у тебя…

– Обо мне потом поговорим, сама только что просила спать и не волноваться.

– Да, ты прав. А у меня? У меня так все предсказуемо, так все распланировано, что иногда даже скучно.

– Ты сбежала из театра?

– Да. Как школьник с уроков.

– На тебя это не похоже.

– А я сбежала.

– Надеюсь, из-за меня.

– Из-за тебя. Только тебе говорить не разрешают.

– Ну и что?! Ты где будешь жить? У мамы?

– Да, у нее. Но каждый день буду приходить к тебе.

– Вот еще! Каждый день не надо. Через день.

– Как скажешь, буду через день. Только быстрей выздоравливай!

– Ха, что ж я, дурак? Если ты будешь каждый день приходить, какой же мне резон выздоравливать!

Аля рассмеялась.

– Тебе нельзя шутить.

– Можно.

– Нельзя разговаривать, нельзя тратить силы. Мне все сказали. И вообще, эта твоя работа…

– Аля, не начинай разговор, который ты пыталась вести все те годы, что мы были женаты. Это моя работа, и я…

– Только не говори, что она тебе нравится!

– А я и не говорю, я хотел сказать, что я к ней привык. А для меня привычка очень много значит. Я человек непостоянный, увлекающийся, легкий. Для меня перемена мест, людское разнообразие – это самое большое удовольствие. И хорошо, что хоть к своей работе я привык.

– Но из-за нее это произошло…

– Аля, я сейчас пожалуюсь медсестре, и она тебя выгонит. Ты беспокоишь своими разговорами тяжелораненого товарища. – Юра закатил глаза.

– Хорошо, не буду. Ты прав, я сама тебя успокаивала, а теперь…

– Вот именно. Поговорим опять о тебе. Алька, ты стала такой известной и богатой, что мне иногда даже страшно становится. Была такая девочка-тихоня. С глазами-вишнями, с пухлыми губами и припухлыми веками, с косолапенькой походкой! Девочка, которая всех стеснялась, всех боялась… Впрочем, я вру. Петь ты никогда не боялась. Ты никогда не боялась зрительного зала.

– Я уже не помню. Наверное, когда-то боялась. Сейчас это уже другое чувство. Я даже не знаю, как его описать. Слушай, Юра, давай-ка спи. Ты болтаешь без умолку.

– Я просто рад тебя видеть. Оказывается, достаточно, чтобы тебя подстрелили, и бывшая жена, которая даже на неделю не может приехать в Москву, бросает все и появляется у постели бывшего мужа.

– Я испугалась. Тем более никто мне ничего не объяснил толком.

– А тут никто ничего не знал, я же не в Москве был. Пока вертолет, пока сообщили, пока позвонили… Ну, как водится, журналисты были оперативнее всех… Эти узнали все сразу, даже результаты моих анализов. Кстати, у меня гемоглобин низкий, ты это знаешь?

– Нет, не знаю. Я потом поговорю с врачами, а сейчас я ухожу, иначе ты не замолчишь!

– Не замолчу, хотя спать очень хочется уже.

– Вот и отлично. Я буду приезжать каждый день.

– Завтра не надо. Завтра меня осматривает «светило». А потом еще одно. Вадим постарался.

– Хорошо, тогда послезавтра. Я буду у мамы.

– Отлично, тогда я буду спать.

Аля наклонилась, поцеловала Юру в щеку и вышла. Он посмотрел на закрытую дверь, вздохнул и произнес: «Прошлое, которое вполне может стать будущим… Если мы не окривеем, не окосеем». Юра пошевелил больной рукой и сморщился. Боль дошла до кончиков пальцев и вернулась опять в плечо. Оставалось только лежать неподвижно.