Новая Инквизиция I

— О… это словами не передать, — сослуживец слепо уставился в одну точку, будто перед его внутренним взором снова восставали картины далекого прошлого. — Кровь на улицах, тысячи умертвий, шныряющих на каждом шагу, скрывающиеся в канализации выжившие, жрущие друг друга, словно голодные крысы, мародеры, захватившие поземные коммуникации, но самое жуткое…

Бывший спецназовец замолчал, впав в какой-то абсолютный ступор. Кажется, он даже перестал дышать, поэтому мне пришлось немного растормошить его.

— Э-эй, Макс, очнись! — я тронул приятеля за мускулистое предплечье, выводя из состояния глубокой задумчивости. — Так что самое жуткое?

— Ничего, — открестился он от продолжения рассказа, одномоментно становясь похожим на себя прежнего. — Того, что я назвал, уже достаточно. Короче, жесть там была полная, сечешь, Юрец? И тогда я понял, что не смогу жить с этими воспоминаниями. Слишком уж они давили мне на психику…

— Но ведь как-то же смог? — полуутвердительно спросил я, поскольку на куклу мой товарищ совсем не походил. Слишком теплый…

— Ага. Поделиться секретом, как мне это удалось?

— Ну, давай, — не стал я отказываться.

— Я забил на всё это огромный железобетонный хер! Понял, Юрец?

— Понял, как же не понять, — не удержался от улыбки я.

— А ты зря лыбу давишь, — упрекнул меня Изюм. — Я на полном серьезе тебе об этом рассказал. И, собственно, настоятельно рекомендую воспользоваться тем же советом. Просто делай что должно, и будь что будет.

— Да уж, Макс, умеешь ты удивить, — почесал я в затылке, все еще пребывая в состоянии крайнего потрясения. — Но мысль, пожалуй, мудрая...

Я ненадолго прервался, потому что мобильник, лежащий на нижней полке моего шкафчика, начал вибрировать и заливаться трелью стандартного рингтона. И высветившийся на экране номер подсказал мне, что это звонят из канцелярии нашего Главного Управления. Блин, похоже, придется ответить…

— Алло? — приложил я трубку к уху.

— Алё, Жарский, отработал уже? — прозвучал в динамике хорошо знакомый хрипловатый голос комбата.

— Так точно, товарищ полковник!

— Ну заглядывай тогда ко мне на огонек, — не терпящим возражений тоном распорядился офицер. — У меня для тебя новости хорошие.

— Ой, что-то даже и не верится, — скептически хмыкнул я.

— Так, Жарский, ты мне давай тут не остри, понял?! — моментально повысил децибелы комбат. — На всё про всё у тебя десять минут. Отсчет пошел!

И скинул вызов.

— Ну вот, то «заглядывай на огонек», то «десять минут на всё про всё», — проворчал я, убирая телефон обратно в шкафчик.

— Что, Гиштап вызывает? — с некоторой долей сочувствия спросил Изюм.

— Не упоминай при мне эту фамилию всуе, — мрачно пошутил я.

— Хе-хе, — чуть повеселел мой напарник, — ну ничего, сейчас он тебе мозги быстро вправит. Но ты сильный, ты справишься. С умертвиями в штыковой сходишься, а какого-то старого штабиста боишься.

— Я лучше буду против нежити голым выходить, чем в его кабинет…

Закинув в толстенный ростовой сейф, где мы хранили свои ИК-Б, последний элемент боевого облачения, я понуро потопал в душ. Что-то не верилось мне в то, что у начальства для меня действительно были хорошие новости. И, как показало время, я оказался совершенно прав.

Глава 3

До офиса ФСБН, в котором с комфортом расположилось все начальство нашего Главного управления, я доехал примерно за полчаса. Но не потому, что из опорного пункта, где мы с Изюмом несли дежурство, был слишком дальний путь, а скорее потому, что несознательно оттягивал этот момент. Почему-то короткий телефонный разговор с комбатом поселил в моей душе необъяснимую тревогу, сравнимую с предчувствием крупных неприятностей, а потому мне хотелось максимально их отсрочить…

Выйдя из автомобиля, на этот раз уже личного, а не служебного, я поправил китель, обреченно вздохнул и двинул на ковер к своему командиру. Центральное крыльцо здания я обошел стороной, потому что от него до нужного мне кабинета пришлось бы протопать по коридорам почти половину конторы. Вместо этого я направился к курилке, откуда путь до точки назначения сокращался практически в два раза.

Проходя мимо группы сотрудников ФСБН, увлеченно о чем-то беседующих между собой, я уловил даром явные отголоски неприязни, зависти и, не соврать бы, приглушенной ненависти. Причем, чувства эти были настолько сильные, что их учуял даже я, не шибко способный к эмпатии.

— О, глядите, еще один «губошлеп» топает… — фыркнула девица со звездами лейтенанта на погонах, неодобрительно косясь на мой шеврон в виде Константинова креста.

— Ага, — вторил ей кто-то из курильщиков, — бурную деятельность изображать приехал…