Новая инквизиция

— Это не сказка, — сказала девочка твёрдо. — Это было. Дарзи не хотела, чтобы Казбуга ушёл от неё — и обвела огромным кругом. Бабушка говорит, что следы круга есть, каждый может увидеть…

Все понятно. Вариант одной из кавказских легенд о Дарзи-Нянильг… Отголоски её несёт в себе и другой тамошний обычай. Кавказский меловой круг. Поссорившиеся мужчины решают все спорные вопросы вдвоём, внутри замкнутой белой линии, и не могут её переступить, пока так или иначе не закончат вражду.

— Понятно, — сказал Лесник. — Но кого хотите удержать вы?

— А это наше дело! — выкрикнул мальчик. Девочка была более словоохотлива. Но объясняла ситуацию не слишком внятно:

— Отец… он… мы… чтобы, если захочет…

— Понятно. Не знаю, как ваш круг и молитва подействуют на отца, но одну пожилую женщину вы чуть до приступа не довели, это точно… Нехорошо.

Мальчика прорвало:

— Это все она, она! Из-за неё… Никогда не было! Ведьма! И бабушка говорит: ведьма! Настоящая!

— Ведьм надо сжигать, — сказал Лесник серьёзно. — Настоящих, конечно. Но боюсь, что эта поддельная.

Он вернул девочке маску и спросил:

— А маскировка такая к чему? Ведь действительно до инфаркта напугать недолго, если кто в темноте увидит.

Девочка смутилась.

— Ну… Надо ведь в полночь… самим страшно… А маски нам к карнавалу купили, мы надели — и вроде не так боимся…

— Вы все-таки поаккуратней. Ладно, извините, что напугал. Желаю удачи… …Уходя, Лесник остановился у окружавшей дом линии. Подумал несколько секунд, поднял обронённый детьми кусок мела и быстро изобразил вдоль черты цепочку из семи рун — удерживающее заклинание.

Ерунда, конечно, сам он ни во что такое не верил… Но вдруг поможет? Ночь шептала что-то листьями старых лип. Вдали играла музыка. Лесник шёл к дому.

Дурак ты, а не Серый Волк, думал он.

Старый, подозрительный дурак… У неё шрам, маленький поперечный шрамик на переносице — вот и носила эти ненужные очки, прикрывала. А бесформенная кофточка — так попробуй, просиди целый день за библиотечной стойкой — когда каждый прыщавый студент пытается определить номер бюстгальтера… И изучала она тебя в твоей же манере — несла всякую чушь и смотрела на реакцию. Сам ведь первым начал… И многое высмотрела, кстати.

Но самое главное — не задумываясь, бросилась на нож, когда решила, что он направлен тебе в сердце. Дурак ты, Лесник…

Он остановился, мгновенно прекратив самобичевание. Напряг слух. Дыхание? Так и есть… В его комнате кто-то был. Этот кто-то неподвижно сидел в темноте — из окна ни лучика света. Лесник медленно, осторожно поднялся на крыльцо. Бесшумно, хотелось надеяться… Но слух у пришельца оказался тонкий — из комнаты донеслись несколько тактов «Турецкого марша», почти неслышно пробарабаненные подушечками пальцев.

Лесник вошёл, перестав таиться.

— Не надо включать свет, — произнёс знакомый голос. Ладно хоть продолжения про пробки не последовало. — Зажги свечу, она на столе.

Жёлтый круг света затрепетал испуганно, словно и он боялся человека, сидевшего у стола в старом, продавленном кресле.

Человек был огромен — и видно было, что могучие мышцы под изрядным слоем жира не умерли, лишь чуть вздремнули. Чисто выбритый шишковатый череп, давящий взгляд из-под кустистых бровей.

Юзеф. Непосредственный начальник Лесника.

Самый влиятельный член Капитула, почитаемый многими за фактического главу Конторы.

Обер-инквизитор.

Часть вторая КРЕСТ ПИЛАТА

Аз бо семь, аки она смоковница проклятая: не имею плода покаянию; имею бо сердце, аки лице без очию; и бысть ум мой, аки нощный вран, на нырищи забдех; и расыпася живот мой, аки ха-наонскый царь буестию; и покрыи мя нищета, аки Чермное море фараона.

Слово Даниила Заточника.

Дела минувших дней — V Начало

Люди, поверхностно знакомые с историей, уверены, что инквизиция — чисто западное изобретение. И ничем, кроме варварской жестокости, не прославилась. Спорить с ними бесполезно — костёр Джордано Бруно и отречение Галилея их главные, с детства усвоенные аргументы. А на святой Руси такого ни-ни, уверены означенные граждане. Не опускалось, дескать, русское православие до сжигания еретиков. Только мракобесные католики отправляли на костёр безвинных…

Другие — те, что необразованней, — считают отцом русской инквизиции Ивана III, заслужившего прозвище Грозный задолго до своего печально знаменитого внука. Это, несомненно, тоже ошибка. И причина её — сходство внешних признаков.

Костры, на которых слуги Ивана III поджаривали еретиков-жидовствующих, как две капли воды напоминали западные аутодафе. Но все началось раньше, значительно раньше. Дело ведь не в названии и не во внешней атрибутике…