Новая эпоха

Избушка вызывала ощущение умиротворения и уюта. Светлые брёвна, белые резные ставни, зелёная крыша из металлочерепицы и округлое крылечко. На крыльце, растянувшись и подставив пушистые бока солнцу, лежал чёрный кот. Увидев людей, зверушка молниеносно исчезла в ближайших кустах.

Над дверью висела табличка: «Мытня[1]».

Хромушка не могла поверить, что они всё ещё находятся в Тумане, настолько нормальным выглядело это место.

Когда мимо на горном велосипеде, высокомерно покосившись жёлтым глазом, проехал огромный волк, поверить пришлось.

* * *

Софья сидела на самом краешке стула, натянутая, как струна. Таможенница молчала. Она бросала на посетительницу долгий, ничего не выражающий взгляд, склонялась над амбарной книгой и что-то записывала. Потом близоруко щурилась в монитор и раздражающе медленно, одним пальцем, печатала на клавиатуре.

Работающему компьютеру девушка поразилась сильней, чем волку-велосипедисту.

От нечего делать Кривицкая стала изучать собеседницу. И чем дольше это делала, тем больше удивлялась странной внешности.

Седые волосы были подстрижены коротко, но не так, как у самой Софьи — стильная причёска не имела ничего общего с «ёжиком», который отрастает после стрижки налысо. Кремовая шёлковая блузка элегантного покроя, тонкая золотая цепочка на шее и миниатюрные золотые же часики на левом запястье. Старуха напоминала Кривицкой соседку из старой жизни, трудившейся то ли в секретариате университета, то ли в городской библиотеке. Правда, у таможенницы имелся длинный, крючковатый нос с хищными ноздрями. Да и ногти — острые, загнутые, словно когти какой-нибудь птицы, вызывали смутное ощущение беспокойства.

Комнатушка тоже внушала чувство двойственности. Например, окно. Пластиковое, явно новое, но прикрытое серым от грязи рваным тюлем. Или стол — потемневшее от старости дерево, практически полностью покрытое сальными пятнами, изрезанное, выщербленное то ли ножом, то ли топориком. Имелись подпаленные круги от горячей посуды. И тут же компьютер с ЖК-монитором, цветной принтер и сканер.

Соня так углубилась в свои ощущения, что вздрогнула, когда скрипучий голос заявил:

— Так. Я спрашиваю, ты отвечаешь. И не врать, я сразу пойму.

Соня согласно кивнула. И началась беседа.

— Фамилия, имя, отчество.

— Кривицкая Софья Петровна.

— Год рождения.

— Две тысячи седьмой.

— От рождества Христова? — Почему-то уточнила женщина.

— Д-да. — Запнулась Соня.

— Царство, тип, класс?

— Какое царство? — Осторожно спросила девушка.

Женщина вздохнула, закатила глаза и нетерпеливо уточнила:

— Человек, нечисть, нежить, и так далее.

— И так далее?!

— Странно. — Приподняла брови собеседница. — Мне другое показалось, но как пожелаешь. Исправим: «И так далее».

— Нет, нет, что вы! Человек я, человек! — Испугалась Соня.

— То-то же. — Ухмыльнулась работница таможни. — Магические способности имеются?

— Имеются. Уровень не знаю.

— Вот тетёха. Какой ты человек тогда. Инициирована?

— Да. — Кривицкая вспомнила, какой вкусной была вода в колдовском роднике и улыбнулась.

— Запомни, девонька, колдунья ты. Ведьма. Чародейка. Как угодно. А если точнее, — тут старуха втянула носом воздух, — целительница.

Хромушка потупилась. Она знала слишком мало, чтобы вступать в беседы на эту тему.

Вопросы продолжились.

— Цель визита?

Хромушка ответила так, как посоветовала сказать Сычкова:

— Для обучения и обмена опытом.

— Предположительный срок пребывания?

— До первого снега. Предположительно.

— Запрещённые зелья, оружие, артефакты есть?

Соня молча вытащила из корзинки молоток для отбивки мяса, бутылочку с остатками седативного и отцовские часы. Благодаря Марине часы стали не просто предметом памяти, а хранилищем Силы.

— Молоток убери, такая ерунда меня не интересует. Зелье из легальных ингредиентов, а конденсаторы мы вообще в реестр не вписываем. Так что всё в порядке.

Задав ещё несколько вопросов, работница таможни помолчала, затем покосилась на печь в углу и осторожно спросила:

— Может, поможешь старой женщине по доброте душевной? Открой дверцу, подбрось дровишек, пока документы оформлю.

— Простите, я совершенно в печах не разбираюсь. Помогла бы с удовольствием, но вдруг пожар устрою?

Женщина тоскливо вздохнула:

— Надоело, хоть увольняйся. Чёртовы должностные инструкции. Ладно, последнее. Друзья сказали, что я Баба Яга?

Соня вытаращила глаза и отрицательно покачала головой.

— И что ты об этом думаешь? Не страшно? — Баба Яга прищурилась.

— А вам бы страшно не было? — Взорвалась Софья. — Я покинула дом, с незнакомыми людьми, один из которых безбашенный авантюрист, а вторая — ведьма! Меня везли через Туман, я видела такое, такое! Разговаривала с деревьями, чуть не попала под колёса велосипеда! На котором ехал, на минуточку, волк! Так что извините, пожалуйста, но вежливая Баба-Яга за компьютером — это всего лишь незначительная странность, одна из многих за эти дни!

Таможенница расхохоталась:

— Ой, не могу! Насмешила! «Незначительная странность», ха-ха-ха!