Новая эпоха

— Правила поведения в Вырае. Не орать, не шуметь. Из автомобиля выходить только по нашему разрешению. Всегда оставаться в поле видимости. Если всё сделаем правильно, даже ночевать в Тумане не придётся, через пару часов дома будем, максимум, через сутки. Но мало ли что, поэтому имей в виду — паниковать нельзя. И вообще, поменьше эмоций. Не привлекай к себе внимание аборигенов. Слишком сильная истерика может даже Высших заинтересовать, а мы на данный момент не готовы к встрече с ними. Если сомневаешься в себе, то вот. — Марина потянулась к «бардачку» и достала маленькую пластиковую бутылку с тёмной жидкостью. На наклеенной бумажке стремительным, острым почерком было написано: «Седативное»[1].

— Сделай два глотка сейчас, и потом по глотку каждые полчаса.

Соня открыла бутылочку, понюхала содержимое. Аромат вызвал смутные детские воспоминания о бабушкиной даче. Осторожно сделав два глотка, девушка удивилась полному отсутствию вкуса.

Достала часы из корзинки и застегнула их на запястье.

— Через тридцать минут, я поняла.

* * *

Вырай вынес на грунтовую дорогу, прямую и узкую — как раз на ширину автомобиля. Вдоль дороги буйно цвёл жасмин — изумительный запах проникал в машину, наплевав на закрытые окна. Софья потянулась к ручке, чтобы хоть немного опустить стекло, но Слава неожиданно зло рявкнул:

— Сдурела?! Не смей!

Кривицкая от неожиданности дёрнулась и покраснела. Марина успокаивающе сказала:

— Здесь нельзя верить органам чувств. Обычный человек вообще не сможет отличить враньё от правды. Но ты — можешь. Попробуй сосредоточиться. Закрой глаза и постарайся вычленить в запахе правду.

— Я тоже вижу, благодаря татухе. Давай, пробуй, Сонец.

Хромушка решила последовать совету.

Запах жасмина. Яркий, запоминающийся и узнаваемый. Он щекотал ноздри, нёс с собой мысли о покое, нежности и любви. Но было что-то ещё, вызывавшее то ли тревогу, то ли тоску — какое-то слабое несоответствие общей картине.

Соня постаралась не обращать внимания на основной аромат, пытаясь понять, в чём подвох. Вячеслав что-то недовольно пробормотал, а потом взял Софью за руку, и в девушку сразу потекла тоненькая струйка силы. Спустя полминуты Слава руку убрал, но целительница этого даже не заметила — она старалась задержать дыхание, пребывая в шоке от того, что совсем недавно наслаждалась запахом гнилой плоти.

— Меня сейчас стошнит. — Пробормотала она. — Ну и вонь!

— Тогда глаза лучше не открывай. А то точно машину изгваздаешь, — заявил Коваль, и Соня, естественно, глаза сразу же открыла.

И обрадовалась тому, что в желудке, кроме успокоительного, больше ничего не плескалось. Вдоль дороги вместо невинного кустарника шевелилась бурая масса, напоминавшая протухший фарш. То здесь, то там из субстанции вылезали человеческие руки, вяло пытавшиеся дотронуться до машины. Кожа с этих рук слезала пластами, обнажая рыхлые мышцы и жёлтые кости, и вновь нарастала.

Соня вновь закрыла глаза и жалобно сказала:

— Я опять хочу видеть цветочки.

— Поздняк метаться. Но ты не дрейфь, подруга. И в Вырае встречаются приличные места.

— Когда станешь чуть опытней, сможешь выбирать, в каком пространстве находиться — в истинном или фальшивом. Ты ведь колдунья. А вот люди видят либо только фальшь, либо, если защищены татуировкой, только правду, — добавила приреченская ведьма.

Кривицкая не особо поверила и так и осталась сидеть, опустив веки и стараясь пореже дышать.

Спустя долгую четверть часа напряжение в машине спало. Пейзаж изменился — теперь вокруг шумел очень странный лес.

— Вот здесь, похоже, подходящее место. Ягодки — это хорошо, конечно, но лучше вода. А в такой чащобе просто обязательно должны быть родники. Да и относительно безопасно, я чувствую. — Сычкова нажала на тормоз.

Соня ничего не поняла, а вот Вячеслав кивнул — он прекрасно знал, о чём говорит сестра:

— А я пока разомнусь. Затекло всё.

Кривицкой густая лесная чаща совершенно не казалась безопасной. Деревья здесь были живыми — переговаривались между собой, смеялись, ругались, совершенно не обращая внимания на путников. Но кто знает, что будет, если люди выйдут из машины?

— Не бойся, — словно в ответ на суетливо скачущие мысли, сказала Марина, — я не в первый раз это делаю. Не выходи, пока не разрешу, помнишь?

Ведьма хлопнула дверцей машины, наклонилась и исчезла из поля зрения. Хромушка осторожно выглянула и увидела, как женщина чертит вокруг автомобиля линию охотничьим ножом, отступая от колёс метра полтора. В конце концов, круг изумрудно мигнул.

— Готово. Выходите, — махнула рукой ведьма и улыбнулась.

Слава легко выпрыгнул, потянулся и стал боксировать с несуществующим врагом.

— Пошли, Хромушка. Пусть развлекается, внутри круга он в безопасности.

— А куда мы идём? — Соня переступать светящуюся черту не решалась. Несмотря на седативное средство, было очень страшно.

— Инициацию до конца доведём. Конденсат заряжать научу. А то ты, словно калека, прости, конечно.

Соня непроизвольно посмотрела на больную ногу.

«Ну уж нет. Мне одной убогости хватит».

Она решительно сделала шаг вперёд.

* * *