Nothing to Lose

— Вы не против завтрака?

Она немного помедлила, сражаясь с собой, но гордость взяла верх, и девушка отрицательно покачала головой.

— А как насчет ланча? Или завтрашнего обеда?

Она опять покачала головой.

— В мотеле у вас все в порядке?

— В том-то и дело. Я заплатила за три ночи. На это ушли все мои деньги.

— Вы должны что-то есть.

Девушка ничего не ответила.

«Десять долларов на один прием еды, тридцать долларов в день, девяносто за три дня, плюс еще десять на непредвиденные расходы или телефонные звонки — получается сотня».

Ричер отделил пять новеньких двадцаток из пачки, полученной в банкомате, и разложил веером на столе.

— Я не возьму ваши деньги, потому что не смогу их вам вернуть.

— Ну так вернете в будущем.

Девушка не ответила.

— Вы знаете, что значит вернуть в будущем?

— Нет.

— Это значит, что через несколько лет вы увидите в кафе человека, которому не повезло, и поможете ему.

Девушка кивнула.

— Это я могу сделать, — сказала она.

— Тогда возьмите деньги.

Она подошла ближе и взяла банкноты.

— Спасибо.

— Не нужно меня благодарить. Благодарите того, кто когда-то помог мне. И того, кто еще раньше помог ему. И так далее.

— Вы когда-нибудь бывали в Диспейре?

— Четыре раза за последние два дня.

— Вы кого-нибудь там видели?

— Я видел много людей. Это город приличных размеров.

Она подошла еще ближе, и ее стройные бедра коснулись края его стола. Девушка подняла дешевую виниловую сумочку, поставила на стол перед собой и открыла замочек. Она слегка наклонила голову, и волосы упали вперед. У нее были маленькие руки, она не носила колец и не пользовалась лаком для ногтей. Порывшись в сумочке, девушка вытащила конверт, твердый и почти квадратный, достала из него фотографию, осторожно зажала ее между большим и указательным пальцами, положила маленький кулачок на стол и повернула снимок так, чтобы Ричер мог его разглядеть под удобным углом.

— Вы видели этого человека? — спросила она.

Перед ним лежала стандартная цветная фотография шесть на четыре. Блестящая бумага без рамки. Ричер предположил, что снимок сделан на пленке «Фуджи». В прошлом, когда это имело существенное значение с точки зрения улик, он научился распознавать пленку по ее цветовым особенностям. На этом снимке доминировал зеленый, что являлось характерной чертой «Фуджи». «Кодак» производил пленки с сильным красным цветом и другими более мягкими оттенками. Камера была вполне приличной, с хорошим объективом. Детали получились достаточно четкими. Однако снимок был слегка не в фокусе. Выбор диафрагмы далек от идеала. Глубина поля средняя. Однообъективная зеркальная камера, купленная с рук или одолженная у знакомых. Теперь не продают в розницу старые пленочные фотоаппараты. Все перешли на цифровые технологии. Снимок, который девушка держала в руке, был сделан недавно, но выглядел как старый. Среднего качества фотография, снятая на пленку «Фуджи» любителем при помощи зеркалки.

Ричер взял снимок у девушки. Яркая зелень на заднем плане — трава, а на ближнем — футболка. Дешевая футболка на худощавом парне лет девятнадцати или двадцати. Камера смотрела на него снизу вверх, словно ее держал человек маленького роста. Парень позировал и чувствовал себя неловко. В его взгляде не было непринужденности. Может быть, фотограф слишком долго возился с камерой, и модели надоело стоять в одной позе. Улыбка была искренней, но какой-то застывшей. На загорелом лице выделялись белые зубы. Он показался Ричеру юным, симпатичным и дружелюбным, из тех людей, с какими приятно иметь дело. И совершенно безобидным.

И он не был таким уж худым.

Скорее стройным и жилистым.

Не высокий и не низкий. Среднего роста.

На вид — пять футов восемь дюймов.

Вес — сто сорок фунтов.

Латиноамериканец, но в нем в равной мере смешались черты майя, ацтека и испанца. Много индейской крови, тут Ричер не сомневался. Блестящие растрепанные черные волосы, не слишком длинные и не слишком короткие. От полутора до двух дюймов, кончики слегка завиваются. Выступающие скулы.

Небрежно одет.

И небрит.

Подбородок и верхняя губа покрыты темной щетиной. На шее и щеках щетины значительно меньше. Молодой.

Совсем еще мальчишка.

— Вы его видели? — спросила девушка.

— Как вас зовут? — спросил Ричер.

— Меня?

— Да.

— Мария.

— А как его зовут?

— Рафаэль Рамирес.

— Сколько ему лет?

— Двадцать.

— Он ваш возлюбленный?

— Да.

— Снято в парке Сан-Диего?

— Да.

— Камерой вашего отца?

— Дяди, — ответила девушка. — А откуда вы знаете?

Ричер не ответил. Он еще раз посмотрел на Рафаэля Рамиреса. Возлюбленного Марии. Двадцати лет. Пять футов восемь дюймов, сто сорок фунтов. Телосложение. Волосы, скулы, щетина.

— Вы его видели? — спросила девушка.

Ричер покачал головой.

— Нет, — ответил он. — Я его не видел.

Глава 34