Нотариус его высочества

– Наследственное право. Включая наследственные фонды, наследственные договоры и совместные завещания. Я не понимаю, в чем заключается дуэль?

– Все просто. Вместо выстрелов мы будем задавать друг другу вопросы из этой книги. Неправильный ответ – ранение, – пояснил мастер.

– И как же мы поймем, кто нанес смертельный выстрел?

Немо вскинул указательный палец, и следом за книгой из сумки появились алые платочки.

– Проигравший будет повязывать их. В конце посчитаем, у кого больше ран.

Какой изобретательный зануда…

– Скучно, – нарочито равнодушным голосом изрекла я. – Предлагаю другой подсчет. Красные платочки совсем не удовлетворяют моей жажды крови и вашего унижения, сеньор. Пусть проигравший снимает что-то из одежды в наказание за неверный ответ. Голый маэстро Тровато станет лучшей наградой для моей уязвленной чести.

Немо закашлялся, но очень быстро вернул глазам дьявольские искры.

– А сеньорита Ритци не боится сама остаться без панталон этой ночью?

Глупый, глупый Немо. Твоя студентесса мечтала об этом не один долгий вечер, но ты медлишь даже с простым поцелуем.

– Не боюсь. Я уверена в своих знаниях. Святая Юстиция и печать выбрали меня не просто так.

Немо не очень долго боролся с собственной совестью, проверил замок на двери и занавесил все окна. Предусмотрительно. Жителям Фероци не полагается видеть голый зад моего маэстро.

Он задумчиво взвесил на руке фолиант, не осознавая, что уже проиграл эту дуэль.

– Первый выстрел полагается оскорбленной стороне, – протянул он мне книгу.

– Кто такой душеприказчик?

– Слишком просто, сеньорита Ритци. Это назначенный наследодателем исполнитель завещания и лицо, охраняющее наследство.

– Верно.

Отдала ему книгу.

– Кто такие коммориенты?

Я закатила глаза. Он поддается мне, что ли?

– Лица, которые умерли одновременно. Ваш черед. Назовите наследников первой очереди.

– Еще проще, миа студентесса. Супруг, родители, дети, в том числе усыновленные.

Он уже протянул мне руку за книгой, как я одарила его победной улыбкой.

– Первый выстрел за мной, мио маэстро. Вы забыли внуков.

– Черт!.. – в сердцах воскликнул Немо. – Внуки и их потомки по праву представления. Ах, как глупо! Вы хитро подловили меня, сеньорита Ритци.

Он потянулся к своему шейному платку.

– Стойте. Я хочу сама!

Он не сопротивлялся, не дыша, следил за моими пальцами, а я слишком медленно развязывала платок. Он шумно сглотнул, когда я ненароком коснулась его обнаженной кожи.

Я не ответила, что такое легат, хотя прекрасно знала, и Немо стянул с меня ремень. Мой следующий вопрос о выморочном наследстве оставил его без пиджака. Ради приличия мы время от времени отвечали правильно, но все чаще допускали непростительные ошибки и неточности, и вот я уже расстегиваю рубашку на гладкой груди моего мастера. Жар становится совсем нестерпимым, и мой рассудок начинает сдаваться под натиском запретной страсти.

Он помогает. Отбрасывает рубашку в сторону и осторожно толкает меня на диван. Его руки на моих плечах смахивают бретели лифа, и я почти до крови кусаю нижнюю губу.

– Вопрос, Немо. Сначала вопрос!.. – умоляю я его, чтобы выиграть секундную передышку.

– Да-да. Ты уверена, что хочешь этого, Юри? – топит он меня в нежности своего голоса, а я ворчу на него с досады.

– Не этот вопрос. Вопрос из книги.

– А? – смешно смущается он, но тянется за фолиантом. Его затуманенный взгляд скользит по строчкам, пока он не выдыхает: – Что такое лежачее наследство?

Смеюсь, и он смеется, потому что нужен небольшой перерыв, разрядка в повисшем напряжении и взаимном смущении.

– Понятия не имею, но знаю кое-кого, кто прямо сейчас лежит перед тобой и добровольно передает себя…

– По наследству?

Уже не смеемся, просто смотрим друг на друга, словно нет и не было недавних обид, только желание поскорее закончить эту глупую дуэль. Тяну к нему руки, разрываюсь в мягких волосах и молю Юстицию, чтобы она надавила все еще упирающемуся Немо на спину. Но она не слышит меня и совсем не помогает восстановить справедливость.

– Твои братья убьют меня, – бормочет он мне в губы, обжигая их неровным дыханием.

– Это еще когда будет, а если не прекратишь болтать, то тебя убью я.

– У тебя еще остался выстрел, миа студентесса, – попытался выиграть время мой соперник.

– Потолок отделан деревом пиньи?

– Вопрос не из книги! – осек меня мастер.

– Плевать. Ответь, соври что угодно, только не молчи, Немо.

Он вскинул голову и как-то знакомо посмотрел вверх.

– Думаю, пинии, – подыграл он мне.

Понятия не имела, как это будет, только представляла, кусая с досады подушку ночью. Не то чтобы я совсем-совсем не целовалась ни разу. У меня все-таки три брата, а я младшая сестренка, которую все тискали и чмокали в щечку. Но тогда у меня не закладывало уши от запредельного сердцебиения, а все до одного рецепторы дрожащего тела не концентрировались на губах.

Вот только Немо не торопился, смотрел на меня, гладил по щеке большим пальцем.

– Какая же ты красивая, Юри!..

До этого момента я почти не смущалась, теперь слыша это от моего мастера, я замерла и забыла дышать, только сжала его крепче бедрами, чтобы вдруг не сбежал.