Норби и придворный шут

— Да, ты. Мы провели расследование и уверены, что именно ты виновник этого безобразия! Ты придворный учёный и главный изобретатель на Иззе.

Инг с трудом перевёл дыхание:

— Но я не собирался... То есть мы всего лишь проводим рекламную кампанию с целью укрепить взаимопонимание между нашими народами. В конце концов, иззианцы — я имею в виду людей-иззианцев — не вмешиваются в ваши дела и не ездят на ваши острова. Кометные хвосты! Да вы, ребята...

— Мы гермафродиты, но считаем себя существами женского пола.

— М-м-м... понятно. Так вот, много лет назад вы, девочки, запретили людям рыбачить рядом с вашими островами или высаживаться на них, и люди послушались. Они обменивают свои товары на ваши морские продукты и драгоценные камни. А теперь из-за какой-то прелестной игрушки...

— Она не прелестная, а кощунственная!

Инг потянулся к кукле, но предводительница джилотов быстро схватила её.

— Мы возьмём шесть коробок этих кукол...

— Возьмите хоть все. Можете утопить их в море, мне всё равно.

— Зачем нам топить их? Эти игрушки, в самом деле, прелестны.

Инг недоумевающе уставился на джилотку.

— О чём мы с вами толкуем, мэм?

— Меня зовут Блауф, и я возглавляю джилотское сообщество. Поскольку мы пришли на вашу ярмарку, то заодно закажем партию кукол для наших детей, но вы обязаны уничтожить все комплекты игры «Хитрые Шарики», иначе мы устроим забастовку и лишим людей морских продуктов...

— «Хитрые Шарики»? Это же всего-навсего невинная игра,— запричитал Инг.— Что в ней плохого?

— Форма шара считается у нас священной.

— Она олицетворяет солнце?

— Нет. Вы утверждаете, что солнце не плоский диск, но форма шара для нас священна из-за яйца.

— Минутку,— перебил Инг.— Яйца не совсем шарообразны.

— Я имею в виду наши яйца. Это святотатство — превращать в глупую игру великолепный Порядок и Величие Претворения.

Джефф чуть не рассмеялся, но вовремя осознал, что в Иззхолле внезапно наступила полная тишина. Инг приподнял брови, подёргивая уголком рта, однако остальные иззианцы выглядели потрясёнными: их культура была более пуританской, чем земная.

— Порядок и Величие? — охрипшим голосом спросил создатель игры.

— Порядок и Величие Претворения,— торжественно подтвердила Блауф, ритмично помахивая всеми своими щупальцами.

— Но в человеческих играх и игрушках полно шариков!

— Мы возражаем только против игры «Хитрые Шарики». Джилоты откладывают прекрасные жёлтые яйца и укутывают их в зелёные водоросли. Эта кощунственная игра позволяет людям жонглировать нашими яйцами, чтобы они попадали в зелёные углубления. Мы не потерпим подобного надругательства...

— Дай-ка мне эту штуку.— Инг наклонился и выхватил игру у ближайшего иззианца, державшего её с такой осторожностью, словно она могла взорваться в любой момент.— Я не программировал заводской компьютер на эти цвета. Основу предполагалось сделать чёрной, чтобы труднее было видеть углубления, а сами шарики — серебряными. В детстве у меня была такая игра.

— Ага! Значит, это не ты её изобрёл? — не скрывая иронии, поинтересовался Гарус.

— В общем-то нет,— признал Инг.— Кто перепрограммировал компьютер?

— Никто не поверит, что это не твоих рук дело,— заявил Гарус и, повернувшись к Блауф, гордо сказал: — Я родственник королевы и, полагаю, сейчас могу говорить от её имени. Допустим, изготовитель игры...

— Я здесь,— пробормотал румяный коротышка, покрывшийся пятнами от страха.— Клянусь, что в программе изготовления не было заложено сочетание жёлтого и зелёного цветов!

— ...предпримет простые, но эффективные меры. Он соберёт все проданные комплекты игры и перекрасит их, сделав основу чёрной, а шарики серебристыми,— закончил Гарус.

Джилоты пошептались о чём-то.

— Этого будет вполне достаточно,— наконец объявила Блауф.

— В таком случае, добро пожаловать на ярмарку, дорогие гости.— Королевский родственник ударил по струнам своего инструмента и запел:

В сиянье грозного светила,
Со всею славою небес,
Ещё ясней твоё величье...

— Это моя песня,— проворчал Инг.— И ты поешь её неправильно.

— Это песня Гилберта и Салливана! — крикнул Джефф.

— Заткнись, Инг,— отозвался Гарус. Он продолжал петь, а джилоты спрыгнули со сцены и смешались с толпой зрителей.

Кадет заметил, что адмирал пропустил все происходящее на сцене. Йоно подключил своё «Крошечное Путешествие» к другому терминалу и сидел, словно приклеенный к игре.

— Норби, попробуй снова освободить адмирала,— попросил Джефф.

Рука робота вытянулась на всю длину и выключила терминал. Йоно с осоловевшим видом повернулся к ним.

— Ну, как ваши впечатления от игры?

— Скоро наступят перемены,— пробормотал адмирал.— Перемены к лучшему.

Тем временем Гарус продолжал петь. Инг отбивал ритм на барабанчике, а Ксинна аккомпанировала на крошечной флейте.

Всем миром буду править я,
Как небом правит солнце.
Сиять на своде бытия —
Вот лозунг мой, иззонцы!

Не обращая внимания на слова, показавшиеся Джеффу очень важными, Йоно встал и потянулся.