Нон Лон Дон

Стены домов уходили прямо в воду. Иногда дома шли сплошняком, и тогда канал превращался как бы в высокий тоннель с большими окнами в стенах, тускло поблескивающими высоко над водой. Внизу из стен торчали какие-то рычаги и скобы, висели старые и ржавые цепи.

Впереди показались деревянные ворота, уходящие под воду и перекрывающие канал.

— Закрыто, — сказала Диба.

— Это ворота шлюза, — отозвался Джонс.

Подведя «Розу и Стёб» поближе, он вскарабкался на берег и какое-то время ковырялся в механизме. Наконец ворота медленно отворились, и навстречу хлынул поток воды. Когда уровень сравнялся, Джонс закрыл ворота и направил судно дальше, к следующему шлюзу. После таких же манипуляций с механизмом он отворил и следующие ворота.

— Это как ступеньки, — пояснил Джонс.

Они проходили один шлюз за другим, поднимаясь все выше и выше.

«Интересно, насколько мы теперь выше уровня реки?» — подумала Диба.

— Тихо! — прошептал Джонс, указав на окна, выходившие на шлюз.

— Думаю, им сейчас не до нас, — отозвалась Диба. Действительно, из ближайших улиц за домами доносились крики и топот множества ног.

Они уплывали все дальше. Сквозь ветровое стекло бывшего автомобиля Диба смотрела в воду. Вдруг она заметила, как из темной глубины всплыл пучок каких-то водорослей и, словно пальцами, мягко прикоснулся к днищу их утлого суденышка. Диба нагнулась ниже, чтобы как следует разглядеть растения, и вдруг резко отпрянула.

— Они живые, — испуганно сказала она. — Шевелятся.

Такие же пучки небольшими островками проплывали мимо. Вот один из скользких пучков мелко задрожал, выпустил из себя тоненький усик, схватил им кусочек мусора (это был покрытый плесенью рыбий скелет), втянул его в себя и снова затрепетал.

— Это водоросли-трясуны, — объяснила Лектория. — Будь осторожна, не опускай руку в воду.

— Так я и думал, — сердито сказал Джонс и сложил весла. — Канал слишком узкий. Придется вылезать и тащить с берега.

Действительно, грести больше было невозможно. Но и выйти не было возможности: с обеих сторон отвесные стены домов выходили прямо из воды. Не было и намека на хотя бы узенькую набережную.

Скул, кажется, понял затруднение и поднял вверх перчатку.

— В чем дело, Скул? — спросил Обадэй Финг.

Тот взялся одной рукой за конец, прикрепленный к носу «Розы и Стёба», другой картинно похлопал себя по шлему и… неуклюже перевалился через борт! Всплеск, брызги — и Скул исчез в темной глубине.

Веревка натянулась, задрожала, и от нее по воде, расширяясь, пошли круги. Пучки водорослей-трясунов подтянулись поближе: что за шум, нет ли чего съедобного? Но Обадэй палкой отпихнул их подальше.

— Скул! — жалобно позвал он.

Раздался стук в бывшее ветровое стекло. В мутной воде сквозь стекло виднелась перчатка Скула.

— Вон, он там! — вскрикнула Диба.

Вода была очень мутная, и сквозь нее мало что было видно. Диба разглядела только очертания руки Скула и что-то темное, большое и круглое, должно быть, шлем. Скул соединил большой палец с указательным, словно говоря: «Все идет о'кей».

Ответным стуком Обадэй с Дибой дали понять, что сигнал принят. Рука Скула исчезла, через несколько мгновений веревка натянулась туже, и судно двинулось вперед. Довольно долго не было слышно ни звука, кроме легких всплесков и журчания воды.

Зато с поверхности канала куда-то исчезли все водоросли-трясуны: видимо, ушли на глубину, пытаясь выяснить, что там шевелится и нет ли чем поживиться. Но Скул был не робкого десятка. Было видно, как из мутной глубины на поверхность всплывают клочья растения-хищника.

— Вот она, — указал Джонс куда-то поверх крыш. За поворотом канала торчала высокая кирпичная труба, из которой валили клубы черного дыма. Посередине трубу украшал огромный часовой циферблат.

— Фабрика Нетвердайбла, — прошептала Диба.

Она вдруг вспомнила, как оказалась там впервые. Казалось, это было в какой-то другой жизни.

— Мы заходим с заднего двора, — беспокойно сказала Лектория. — Там должен быть разгрузочный причал.

— Теперь внимание, все начеку, — скомандовал Джонс. — Мы в логове Нетвердайбла. Это его крепость. Здесь они с Зон-толомайстером собираются встретить своих сторонников.

Они потихоньку подплывали к причалу заднего двора фабрики. Двор был совершенно пуст; он весь зарос каким-то кустарником и густой и жесткой травой. Диба с любопытством вглядывалась в красные кирпичные степы, в неосвещенные, кое-где заколоченные досками окна. В углу виднелась распахнутая настежь дверь. Ей почему-то вспомнился Лондон.

Когда лодка подошла ближе, они заметили, что возле двери что-то шевелится. А-а, старый знакомый! Сломанный зонтик! Вот он с трудом, с лязгом и скрипом, раскрылся, снова закрылся и еще, все быстрей и быстрей, поднялся в воздух и был таков.

— Он нас заметил! — воскликнула Диба. — Надо торопиться! Она постучала в бывшее ветровое стекло анишама. За ним, как на мутном экране, проявился медный шлем Скула. Обадэй рукой подал ему знак выходить.

— Что это? — вдруг испуганно закричала Лектория.