Non Cursum Perficio (СИ)

На листке был от руки карандашом сделан набросок, судя по всему, подъезда малосемейки на манер дома-«корабля», уродливого детища архитектуры северной и приморской полосы. Мой наставник, умнейший профессор Тейяр де Шарден, говоря об этом выродке конструктивизма, неизменно отделял в слове «корабля» последний слог выразительной запятой. В ближайших окрестностях Антинеля такого сроду не строили, и было непонятно, каким ветром занесло в документацию этот обрывок. Кармелли неожиданно заявила:

-Смотрите, тут было что-то написано сверху на этом листе, писали с сильным нажимом, и оно сюда пропечаталось! Ну-ка!

Развив бешеную активность, Кармелли в мгновение ока слетала в архитектурку за мощной лупой, и мы склонились над бумагой, как Шерлок Холмс и доктор Ватсон. Я сумел разобрать надпись первым:

-«Я хочу, чтобы здание выглядело именно так! Подпись, дата – 17.02.97. P.S. Внимание, при заливке фундамента ни в коем случае не используйте цемент марки «Кнауф», он у них фонит». Справедливое, между прочим, замечание… Стой, Кармелли, не убирай лупу, дай-ка я получше планировочку рассмотрю.

Я едва ли не обнюхал листочек вдоль и поперёк, но без толку: больше никаких загадочных надписей на нём не нашлось.

-Скорее всего, кто-то из Бастардовских замов пытался пропихнуться со своим проектом, – печально резюмировал я, откладывая лупу. Но листок на всякий случай засунул в карман пиджака.

-У нас на сегодня есть что-нибудь срочное? Если нет, то пошли по домам.

-Лучше к Каренье в «ЕДУ», – услышав волшебные слова «пошли по домам», Кармелли со скоростью электровеника прибралась на своём столе и накинула белый жакетик, расшитый маками. – У неё сегодня баклажаны в цветочных горшочках и пиздорада на теппане. Такая вкуснятина, просто пальчики оближешь!

-Извини, что на теппане? – переспросил я осторожно, выходя и запирая дверь.

-Золотая рыбка, – смиренно перевела с сарларо Кармелли и решительно увлекла меня к лифту.

Сидя за столиком, на котором горела глиняная лампа-горшочек, и проглатывая двадцатую по счёту «пиздораду» под белое вино, я невнятно посетовал Кармелли на свою плохую память в отношении 7/1 корпуса.

-Мне кажется, что это здание связано каким-то образом с происходящими ныне вещами, – добавил я, чтобы Кармелли прониклась важностью момента и думала побыстрее. А то южанка, протеже и лучшая подружка Ксандьи, отнюдь не отличалась исследовательским складом ума.

-Лучший способ что-нибудь вспомнить, – важно изрекла Кармелли, вытащив изо рта рыбий хвостик, – это вернуться на то же самое место.

-Ага, и в то же самое время, – протянул я, несколько неудовлетворённый столь абстрактным советом, и заказал у подбежавшей официантки чая «Пу-эр» с вишнёвым ликёром, и печенье «Хамские пальчики».

-Привет золотому Ассаму, – неожиданно промурлыкал ехидный голосок, и за наш столик без приглашения бодро плюхнулся Патричек О’Филлон, тут же закуривший тонкую ментоловую сигариллу. Я не удостоил сиё чудесное явление своим вниманием, хотя внутри все датчики давления и клокотания неприязни резко скакнули за красную черту. Сейчас я хотел с радостью принять пост директора и по уши натянуть на себя терновый венец Норда, лишь бы получить возможность незамедлительно выпнуть гнусного итальяшку из Антинеля. Его не исправили ни женитьба на рыжей ирландке Кнуккари, ни проведённый в Оркильевских лабораториях месяц лечения от рака крови. По-моему, избавившись от постоянно висевшего над ним Дамоклова меча лейкемии, Патрик стал ещё противнее, хотя, что поразительно, ещё симпатичнее внешне.

-Ты б вот не кривил носик свистулькой, Брахмапутра хренов, а меня сначала послушал, – О’Филлон сдул в сторону сигаретный дым и налил себе вина из оплаченной мной бутылки.

-Мне твои кипиши параллельны вдоль меридианов, одна надежда: твоя псевдо физика ещё не выела весь твой мозг, и ты способен мыслить логично. Ну чё, слушаешь?

Я уже хотел было взять блюдо с остатками рыбы и разбить его с треском о кучерявую голову Патричка, но меня остановила мысль о том, что логичнее сначала всё-таки выслушать физика: вдруг чего интересное и по теме поведает? А блюдо – оно никуда не денется.

-Валяй, рассказывай, – я откинулся в кресле, подперев висок запястьем.

-Сначала несколько наводящих вопросов, золотце, – оскалился Патрик, выдыхая изящное колечко дыма. – Тест на соответствие тебя, мон хер ами, моим запросам. Мне не хотелось бы налететь на очередное Сомбреро, знаешь ли. Итак. Что ты думаешь по поводу столь чудесно не вписавшегося в ноль и минус двухгерцовую картинку…

-Седьмого/первого корпуса? – нежно осведомился я у О’Филлона и состроил ему глазки.

Патрик удивлённо распахнул карие очи, и взмахнул в воздухе своим бокалом вина:

-Опа, хари Кришна, ты меня приятно радуешь своей индусской проницательностью! Именно что седьмой корпус, палочка с единичкой, то есть этот их жилой отросток. Какие у тебя есть мысли по сей теме?