Non Cursum Perficio (СИ)

Дома ожидали изводящийся от тревоги Диксон и раскалённый чайник – «Я его раз триста уже подогревал, пока ты там ходишь!». Ничего не говоря, Рыжик сел за стол, поднеся к бледному лицу курящуюся ароматным дымком чашку. Отпил чая.

-A la guerre comme a la guerre, – в конце концов, тихо проговорил он сам себе и вздохнул в свой смородиновый чай. Камилло наблюдал за ним лихорадочно блестевшими серо-голубыми глазами, нервно выщипывая пух из воротника свитера.

-Рыжик, – всё-таки окликнул Диксон, когда тот допил чай и отставил чашку в сторону. Рыжик вопросительно поднял голову:

-Что, Камилло?

-Ты... ты... не делай так больше, ясно?! – выкрикнул вдруг Диксон несколько невнятно. – Ещё раз увижу, как тебя похищают – у меня инфаркт будет! Не делай так больше никогда!!!

Рыжик долго смотрел на взъерошенного, всклокоченного, до сих пор переживающего ту страшную минуту у подъезда Камилло, и его лицо, как обычно, не выражало ровным счётом никаких чувств. Диксон от этого молчаливого, спокойного взгляда даже как-то слегка оклемался и прекратил выдирать шерсть из своего воротника.

-Я постараюсь, – непривычно мягким голосом проговорил Рыжик тогда, когда Камилло уже отчаялся что-то услышать. – Честное слово, я постараюсь. Пойдём спать, Диксон. Поздно уже.

-Вот постарайся, – для острастки пробурчал Камилло, уже успевший сообразить, каких жутких глупостей требовал в состоянии аффекта, и порядком устыдившийся своего демарша.

Встал, убрав чашки в раковину и заодно приняв выгодную позицию, чтобы не было заметно виноватого выражения на физиономии.

Бесшумно подошедший Рыжик потёрся щекой о Камиллово плечо, выражая своё понимание и признательность, и скосивший на своего найдёныша глаза Диксон заметил, что его волосы вновь начинают обретать свой настоящий, золотисто-рыжий цвет. И это показалось Камилло хорошим знаком. В уютном молчании они быстро вымыли-вытерли-убрали по местам посуду, и разбрелись по комнатам, одинаково улыбаясь самыми краешками губ – чтобы не спугнуть...

-Ир-рма, – сам себе прошептал Рыжик, зарываясь лицом в подушку. – Ирма и Дэмиен... К’рейг.

И почти сразу уснул – как всегда, без сновидений.

_*

...Естественно, поставленный на семь утра будильник в телефоне был выключен киданием LG в стену: после Антинеля Рыжик мог смело давать мастер-классы по технике уклонизма от ранних побудок. Причём чисто на инстинктах, не приходя в сознание. В результате первым проснулся Диксон – часов в десять утра. И печально помахал лапкой мечтам о свойской рыночной сметанке.

Натянув неистребимые вельветовые брюки с ромашкой на заднем кармане, очередную клетчатую рубашку и два разных носка, Камилло выгреб в кухню, порылся в холодильнике и понял, что он чего-то не понял. За ночь с полок исчезли припасённые на чёрный день консервы с тушёнкой и скумбрией, пучок петрушки, десять яблок, плавленый сырок в ванночке и банка с прокисшим смородиновым вареньем. Мысль о том, что кто-то мог покуситься на столь странный продуктовый набор, была совершенно абсурдна. Тем более что дорогой сыр с плесенью остался спокойненько лежать в холодильнике, равно как и остатки спагетти с тушёным мясом.

-Подозрительно всё это, – вслух сказал Диксон, доставая молоко, чтобы сварить манку. Потом решил сходить к Рыжику – а вдруг тот перекинулся с паяния странных приборов на алхимию? И сварганил из старого варенья какое-нибудь зелье, ага... и из бычков в томате вместе с банками.

Камилло хмыкнул и просочился в Рыжикову комнату, где пахло осенними цветами и пряным холодом. Осторожно обошёл по широкой дуге стоявший у стола и негромко гудевший бывший радиоприёмник и присел на краешек дивана. Рыжик безмятежно спал, лёжа на спине и раскинув руки; на его левой щеке с родинкой лежала медно-рыжая прядь волос, горевшая в полумраке золотистыми искрами. Камилло с ласковой улыбкой коснулся лица Рыжика, намереваясь убрать растрепавшиеся волосы и разбудить своего найдёныша... и медная прядка, шевельнувшись в пальцах Диксона, бодренько шмыгнула на место, на подушку...

Камилло взвизгнул, как гимназистка, отдёрнув руку, и едва не свалился с края дивана.

-Ты что?! – Рыжик резко сел, открыв один глаз и пару раз ошалело им моргнув.

-Чего ты орёшь? Что стряслось?

-У тебя, это... волосы... ползают. В смысле, шевелятся сами по себе. У тебя прядка на щеке лежала, я убрать хотел, а она вывернулась и сама, того... убралась, – прозаикался Камилло.

-Святые Хранители!! – Рыжик, распахнув теперь оба глаза, схватился за лохматую голову с паникой на лице. – Этого мне только не хватало для полного счастья!

-Нет, ну если ты скажешь, что у тебя это бывает, я пойму...

-Диксон, я тебя обожаю, – пылко заявил Рыжик, чмокнул обалдевшего Камилло в лысину и умчался в ванную, по пути едва не обрушив этажерку с традесканцией. Камилло некоторое время втыкал в закрытую дверь с сакраментальным мальчиком, за которой весело плескался душ, потом вздохнул, махнул рукой и пошёл варить кашу. Рыжик нарисовался минут через пятнадцать и тут же просверлил в Камилло две сквозные дыры прокурорским взглядом.