Non Cursum Perficio (СИ)

-Как трогательно, – пробормотал я, отпирая дверь, плюхнулся за свой стол, нашёл на нём сухарь с изюмом и с тоски принялся его грызть. На часах было без четверти восемь. Так рано в нулевой меня ещё никогда не приносило (кроме тех случаев, когда я не уходил из него предыдущим днём).

Однако странно получается: Норд явно обретается где-то неподалёку, и отчего он стал писать про себя во множественном числе? Чьи это там «наши» крабовые палочки и кабачок живут у него в холодильнике?.. Сплошные вопросы; а когда же, наконец, начнут появляться ответы…

Телефон на столе – внутренний, Антинельской локалки – тактично брякнул, привлекая моё внимание. Отвлёкшись от Норда и кабачков, я вежливо проинформировал, что шеф нулевого Сао Седар внимательно слушает.

-Ой, Сао, здравствуйте, – заблеяли в трубке. Я по одному этому голосу напуганной овцы понял, что мне звонит Сильвочка Катценкэзе.

-А, Сильва, доброе утро, – тоном доброго врача-психиатра умиротворяюще обратился я к нашему воплощённому несчастью. На месте Катценкэзе я бы давно сменил фамилию на Лаки. Как там – пропал щенок по кличке Счастливчик, одноглазый, безухий, половина хвоста откушена, на боку ожог, задней лапы нет, примета: когда писает, падает…

Едва сдержав неприличный хрюк, я продолжил сеанс утренней психотерапии:

-Как ваши дела? Свет больше не отключали?

-Не-ет, – проныла Сильва безрадостно, – но у меня тут в холле лежит какой-то страшно убитый солдат, и генерал ла Пьерр от него отказывается. А ещё у меня утром вместо аллеи с каштанами был двор с сараями и директором онкологички, а потом я ушла обратно, и он исчез… это вообще нормально? Я тут семь лет, семь лет, господин Седар, как на каторге, и разного навидалась, но вот это вот сейчас! Оно все границы переходит. Вы можете прийти, посмотреть?

-И на что мне смотреть? На уже исчезнувший двор с сараями и директором онко… – начал было я раздражённо, и поперхнулся, поняв, что я собственно произношу. – То есть простите как? В том дворе с сараями была Марио Оркилья?!

-Да-а, – опять завсхлипывала Катценкэзе, – доктор Оркилья в белом свадебном платье… а потом пришла чёрная корова без глаз, ну, нефтяная корова, и я испугалась её и убежала, и двор исчез. Да сделайте же что-нибудь!!!

-Тихо, Сильва, тихо, – попытался я успокоить бедную комендантшу. – Выпейте чая с ромашкой, он успокаивает. Я сейчас немного занят, но скоро приду и во всём разберусь. Вы мне верите?

-Приходите, – обморочно согласилась Сильва и отсоединилась. Я бросил трубку на рычажки, в отчаянии вцепился себе в шевелюру и едва не завыл. Сил моих больше нет! Дети Никеля, загадки Антинеля, какой-то исчезающий двор у Катценкэзе, да ещё вдобавок потеряшка Норд…

Так, секундочку, что-то тут взаимозацепляется! Дети Никеля… двор. Оркилья была сначала в Никеле, потом во дворе, а двор был у Сильвы… а позади всего Никеля как раз есть Задний Двор, мне про него Майло рассказывал, там ещё есть рельсы и нефть, от которой умирают. Нефть… и нефтяные коровы… это тоже связано друг с другом. Чернявки из Никеля в 7/1 корпусе, Задний Двор Никеля перед 7/1 корпусом… такое впечатление, что где-то в пространстве Сильвочкина общага соединилась с общагой на аллее Прогресса, или была соединена насильственно. Но как?! Это что за мощности нужны, чтобы пробить стабильный канал между разными гранями в зоне с отрицательным индексом магнитного и нуль-полей?! Аж волосы дыбом становятся…

Мда уж, комендант-то не в фантики вышел поиграть, а с вполне серьёзными намерениями. Вон как лезет в Антинель, словно бабка, заметившая единственное свободное место, в вагон метро…

-Туки-туки! – в дверь кукушкой просунулся лохматенький Моллар со стаканчиком кофе в руке.

-Ещё раз с добрым утричком! Чего такой кислый?

-Мучаюсь различными вопросами, – я со вздохом сгрёб со стула бумаги, чтобы Шарль сел.

-Вы ищите ответов? Их есть у нас! – обрадовал меня Моллар и одним махом проглотил свой кофе. – Ну, слушай, Сао, мою сказочку…

Шарль устроился поудобнее, оккупировав единственное кресло, и начал.

…Тот день, когда на пути торгового представителя возникла миска с супом, Моллар запомнит теперь надолго. Появления её ничто не предвещало: после странного происшествия с участием жёлтого резинового утёнка прошло почти два дня, и нарядный Шарлик в белых штиблетах нёсся на свиданку со своей Дианой Монти. Его воодушевляли неясные, но страстные надежды на тему грядущей ночи, и слизанная в нервах банка «Гиннеса». Диана Монти жила в девятом корпусе, правда, не в том крыле, где разнесло душевую и позднее падал лифт с комендантом, а в соседнем. Поэтому никакие дурные предчувствия душу Шарля не омрачали. А зря.