Номера

Затем глубоко вздохнул и открыл дверь. Он должен заставить ее дать ему время все обдумать. Она позволила другому мужчине спариваться с ней, думая, что спасает его жизнь. Ему просто нужно переварить эту информация, что бы боль немного угасла. Сейчас все слишком болезненно. Он вошел в комнату, ожидая увидеть ее возле двери. Она была там, но в каком виде. Хиро замер в шоке.

Позаимствованная в Медицинском Центре одежда кучкой валялась на полу рядом с ней. Ее тело, вплоть до середины бедра, едва прикрывала его майка танк топс. Из-за вытянутых высоко над головой рук рубашка, одетая поверх майки, распахнулась в стороны; в больших, практически до середины бедра проймах рукавов проглядывала обнаженная кожа. Затем он увидел, почему ее руки были подняты вверх. Она использовала два его ремня: связала свои запястья, концы ремней перекинула через верх дверного полотна и закрыла дверь, таким образом зафиксировав их.

— Что… — Он не мог понять, зачем она это сделала.

— Здесь нет цепей, но принцип тот же самый. Они такие толстые, что я с трудом закрыла дверь. Они действительно крепкие. — Кенди слегка согнула колени и повисла, отрывая ноги от пола. — Я никуда не уйду, пока ты не освободишь меня.

— Зачем ты делаешь это? — Это возбудило его. То, как она эффективно связала себя.

— Это срабатывало раньше.

— О чем ты говоришь?

— Я приковала себя к стене. Помнишь? Думала, на этот раз приковать себя к твоей кровати, но побоялась, что ты просто развернешься и уйдешь. Ты не сможешь выйти из этой комнаты, не прикоснувшись ко мне.

— Вот черт, — зарычал он, сделал к ней навстречу несколько шагов и остановился.

Кенди усмехнулась:

— У тебя на лице явно отражалось удивление, ты был встревожен, когда проснулся на полу и обнаружил, что я оказалась прикована цепью, так же как ты.

— Мне пришлось вызвать техников, чтобы они развязали тебя. — Вспомнил он. — Надо было оставить тебя так. Но никто не захочет быть прикованным к стене цепью.

— Ты больше на меня не злишься.

Дрожь возбуждения пронзила его, слегка снижая раздражение. Он и забыл, что у нее был талант попадать в затруднительные ситуации, что заставляло его смеяться.

— Что ты будешь делать, если я оставлю тебя здесь в таком виде?

— Мы на третьем этаже. Ты не сможешь вылезти в окно. Дверь — единственный выход.

— Я мог бы прыгать с балкона на балкон, пока не добрался бы до земли, — усмехнулся Хиро.

Кенди выпрямила ноги, упираясь голыми ступнями о ковер.

— Ты мог бы, но не станешь.

— Почему ты так уверена в этом?

Она перестала улыбаться и облизнула губы.

— Ты не сделаешь этого. Будешь волноваться, думая о том, что, в конце концов, у меня заболят руки.

Он закрыл глаза:

— Кенди…

— Посмотри на меня, — прошептала она. — Помнишь тот день, когда они попытались растоптать твою гордость и унизить в моих глазах. Ты подумал, что после этого я буду смотреть на тебя как на животное, которым они тебя считали. Тогда я показала тебе, насколько мы одинаковые, и что у тебя нет причин чувствовать себя так. Ты же не думал обо мне как о животном, увидев прикованной к стене.

Хиро открыл глаза, мрачно посмотрев на нее. И просто не знал, что ответить. Кенди заговорила, опередив его:

— Я забрала у тебя нечто особенное, сделала свой выбор. Я действительно всего лишь хотела спасти твою жизнь. Знаю, что причинила тебе боль. И ничего нельзя изменить. — Она замолчала. — Я в твоей власти. Уйди или прикоснись ко мне. Теперь у тебя есть выбор.

— Ты, должно быть, рехнулась.

— Ты еще весьма вежливо обвинил меня в том, что я свихнулась. С моей головой все в порядке. Хоть я и провела столько лет в психушке, будучи совершенно здоровой. И сейчас расплачиваюсь за свои плохие поступки.

Она сводила мужчину с ума. Хиро приблизился. Ее надо освободить. Он молча, стараясь не прикасаться к ней, схватился за один из ремней. Дернул, но кожаный ремень оказался основательно зажат между дверью и косяком. Он нахмурился, потянув сильнее.

— Это не сработает.

Хиро взглянул вниз. Она оказалась слишком близко. Он чувствовал запах шампуня на ее волосах, знал, что она чистила зубы зубной пастой с ментолом, и несмотря на это ощущал ее взывающий к нему женский аромат. Так было всегда.

— Почему нет?

Ее прекрасные глаза искрились от озорства.

— Я выбрала два самых крепких ремня, с массивными пряжками, чтобы они не выскользнули. Так что тебе придется сначала убрать меня, а потом открыть дверь и вытащить ремни. Почему у тебя так много ремней? Разве одного тебе не достаточно?

— Я оставил тебя одну всего на пять минут.

— Я быстро соображаю.

Он помнил это. Она всегда была вдохновителем во всех их шалостях. У него же была сила и рост, и он помогал ей во всем. Однажды она сделала тонкую веревку из собственной одежды. Привязала к ней кусочек мяса и подвесила над дверью на старый гвоздь. Когда доктор С. пришел с очередным обходом, как бы невзначай упомянула, что над ним висит паук. Врач посмотрел наверх и завизжал, как женщина. А потом понял, что его разыграли, и впился взглядом в них обоих. Это было смешно. Она знала, что доктор С. боялся этих восьминогих существ.