Ноль ноль ноль

И, наконец, чутье. Качество, которое не купить и не освоить, потому оно и бесценно. С ним рождаются, и у этих брокеров чутье развито куда лучше среднего. Чутье теснее всего связано с сопереживанием – с умением встать на место собеседника, вычислить его привычки, его слабые места, его порог чувствительности. Бебе и Марио читают клиента как открытую книгу. Они знают, на что надавить, как убедить. Знают, что, если он сомневается, пора подтолкнуть; а если выглядит слишком уверенным в себе – дать понять, от кого зависит его финансовое благополучие. Они легко переходят с одного языка на другой, от одной культуры к другой, впитывают все как губка, перевоплощаются и чувствуют себя как дома, в какую бы точку мира их ни занесло. Они знают, когда изображать скромных посредников, а когда дать волю властности, обаянию или шарму. Вот что такое чутье: знать все о человеческой природе и уметь ей манипулировать.

Но чутье подразумевает еще и дальновидность. Если бы финансовые брокеры поучились у кокаиновых, вполне вероятно, что они бы не влетели на полной скорости в бетонную стену кризиса. Героиновый рынок, подсказало чутье Паннунци с Локателли, понемногу отмирает. Они осознали это, когда мир все еще потреблял героин тоннами, а итальянская мафия вкладывала в него все свои состояния. Кокаин захватит мир, он пойдет в наступление, и его будет не остановить; и они одними из первых способствовали его триумфальному шествию.

Пару раз полиции все же удается поймать их, но брокеры ухитряются решить и эту проблему. Заказные убийства – не их метод. У них полно денег, они умеют защищаться и знают, как не оставлять улики. Они не привлекают внимание прессы, известны мало кому из журналистов, лишь узкий круг специалистов занимается ими и понимает, чего они на самом деле стоят. И если выпустить их из тюрьмы, общественное мнение не всколыхнется от возмущения.

1994 год мог бы стать их annus horribilis[82], однако налетевший ураган не в силах вырвать их с корнем. В январе Паннунци арестовывают в Медельине, где он живет уже четыре года. Бебе предлагает полицейским миллион долларов, чтобы они его отпустили, но этого недостаточно. К его возмущению, они отказываются. Бебе остается в колумбийской тюрьме и ждет экстрадиции в Италию, куда его перевозят в декабре.

Тем временем близится к завершению последний этап масштабной операции с недвусмысленным названием “Деньги”, проводимой полицейскими управлениями разных стран, в том числе американской УБН и ФБР. После двух лет подготовки, судя по документации Управления по борьбе с наркотиками, эта операция привела к аресту ста шестнадцати человек в Италии, Испании, США и Канаде. По результатам подсчетов, на двух континентах были конфискованы около девяноста миллионов долларов наличными и небывалое количество кокаина: девять тонн. 6 сентября 1994 года Локателли ужинает в знаменитом мадридском ресторане “Адриано” в окружении только самых приближенных людей: секретарши-швейцарки Хайди, живущей, как и он сам, по поддельным документам, и его правой руки в Италии, адвоката-апулийца Паскуале Чолы. За столом с ними сидит и Доменико Катеначчи, заместитель прокурора Бриндизи. Он еще недавно подумывал податься в политику, но в итоге отказался от этой мысли и перевелся в Комо. А там случается из ряда вон выходящее событие: обоих претендентов на пост магистрата по очереди обвиняют в соучастии в преступлении. Катеначчи на время отстраняют от должности, однако в ходе процесса он убеждает суд, что понятия не имел, кто такой Паскуале Локателли, и его оправдывают. Марио же оказывается под арестом и отправляется в мадридскую тюрьму. Он лишается не только свободы, но и приближающихся к берегам Хорватии четырех судов, груженных кокаином и оружием, а также многих других составляющих своей империи.