Ноль часов по московскому времени. Новелла I

Надо отметить крайне тщательную подготовку обвинительной стороны к данному делу и ее поддержку «от высочайшего уровня». Хотя скорее всего, не непосредственно от Николая II, а через его дражайшую Алекс, стремившеюся не только вдохновлять мужа на всякого рода паскудства вообще против народа — «Покажи им кнут. Будь как Иван Грозный!», но и пытавшуюся рулить конкретными делами Империи. Министерством юстиции в то время управлял Иван Григорьевич Щегловитов — умный, честный в своих убеждениях… однако каких? Щегловитов был до мозга костей монархистом и до той же крайней степени антисемитом. И ради этих двух целей считал правильным использовать любые средства, в том числе, не зазорным пренебречь жизнью какого-то там еврея ради борьбы с еврейством . Интересна эта личность еще и тем, что иллюстрирует возможность сочетания в человеке чего угодно и с чем угодно: ум, отличное образование, чрезвычайно сильный характер (выдержал все тюремные издевательства, хладнокровно встретил расстрел в сентябре 1918 г.) и монархические убеждения во втором десятилетии XX века, животную, именно животную, ненависть к евреям. Дело Бейлиса было насквозь сфабриковано непосредственно под закулисным руководством самого Щегловитова и грозило безобидному человеку каторгой со сроком, не позволявшим надеяться на возвращение. С этими целями проводились разные следственные и судебные манипуляции, включая формирование состава присяжных, куда включили только людей из киевских мещан — среды, не отличавшейся теплым чувством к евреям, в то время как в других проходивших судебных делах среди присяжных не редкостью были люди с высшим образованием, и даже кто-то из профессуры. Однако же, к чести тех простых киевлян, победу одержал их разум и добросовестность. И снова: а чтобы оказывать давление на присяжных — полицейской системе того времени оно не снилось и в сладких снах. Конечно, сказалась и общественная реакция, объединившая против антисемитов очень многих известных людей России, в том числе и стоявших на разных политических полюсах.

Но наконец, посмотрим на некоторые важные фрагменты из выступления В.А. Маклакова (с небольшими сокращениями и облегчающей чтение редактурой).

Особенного внимания заслуживают два первых раздела, отнюдь и увы, не устаревшие к нашему времени.

* * *

Речь В.А. Маклакова

Говорят, что на процесс сейчас глядит весь мир, а мне хотелось бы забыть про это и говорить только с вами, господа присяжные заседатели. Вам сказал прокурор — и это правда, — что в процесс, с разных сторон, внесли много страстности, а я был и надеюсь остаться совершенно спокойным. Ведь те главные вопросы, которые всех волнуют сейчас, — это не Андрюша Ющинский и даже не Бейлис; миру нет дела до них, а если действительно волнуется мир, то только потому, что, как правильно говорит обвинитель, здесь в этом зале, решается мировой, вековой, общий вопрос: правда ли, будто в еврейских книгах, в еврейском учении, в самом ли старом или в более новом, подстрекают или поощряют к потреблению человеческой крови?

Что этот слух, эта молва — заветная ли тайна крови, которую евреи искусно скрыли от всех, или лживая сказка?