Ноктэ

Насмешливый голос Дэра раздается откуда-то из-за моей спины, и я вздрагиваю от неожиданности. Похоже, сегодня эта тропа стала чем-то вроде центральной городской станции, куда считает нужным зайти каждый. Я смущаюсь, потому что, очевидно, думаю о нем. Я вспыхиваю, жар перетекает от моего сердца к щекам, и мне совсем не хочется оборачиваться.

Но я все же это делаю.

Его прекрасное лицо выражает любопытство, и в то же время на нем остается нотка высокомерия. Дэр надел костюм для пробежки, но он не выглядит вспотевшим, поэтому я могу заключить, что пробежал он пока не так уж и много.

– А что мне за это будет? – спрашиваю я.

Его улыбка растягивается еще шире.

– Можем поторговаться. Ты же помнишь, что нам с тобой нужно обсудить много разных тайн?

Это смущает меня еще больше.

– Тайн?

Наши взгляды встречаются, его глаза сияют эбонитовым блеском.

– Да, у всех же они есть, помнишь?

О, конечно. Именно это он сказал во время нашей первой встречи.

– Возможно. Но ко мне это не относится.

Дэр поднимает глаза к небу.

– Почему-то я сомневаюсь в этом. Ты ведь прячешь Ноктэ в своем шкафу, не так ли?

Эти слова заставляют меня улыбнуться.

– Да, но мы оставались там не так долго, поэтому ты много не видел.

– В другой раз, – спешно отвечает Дэр.

Я киваю.

– Обязательно.

Однако мне не кажется, что он в восторге от идеи, и это заставляет меня беспокоиться. Прошлой ночью он казался более заинтересованным. Для меня он до сих пор остается неразрешимой загадкой, парадоксальным противоречием. Его эмоции очень изменчивы. Сегодня он холодный и отстраненный. Мне сложно понять: то ли он пытается закрыться, то ли просто сомневается. Это очень странно.

– Поговорим позже, Калла, – тихо произносит он, а затем резко срывается с места, продолжая свою утреннюю пробежку.

В этот момент мое сердце почти останавливается, потому что он бежит слишком быстро и оказывается в двух шагах от опасного места.

– Стой! – выкрикиваю я, и резкий звук моего голоса разрезает воздух.

Дэр застывает на месте, оборачивается и непонимающе смотрит в мою сторону, его глаза расширяются от изумления.

Я обнаруживаю себя твердо стоящей на ногах, а мое сердце упруго отбивает сумасшедший ритм от стенок грудной клетки.

– А теперь аккуратно сделай шаг назад, – предупреждаю я, – сейчас же.

Осознание вырисовывается на его лице, когда камешки гравия и грязи начинают проседать под его ногами. Он делает быстрый выпад по направлению ко мне, падая на твердую поверхность за секунду до того, как огромный кусок земли отделяется от скалы и падает с высоты ста футов прямо в ледяную гладь океана.

Дэр лежит у моих ног, и мое сердце тяжело ворочается в груди, когда я смотрю на него сверху вниз.

– Не советую тебе подходить так близко к краю, – моя фраза звучит абсолютно бессмысленно в данной ситуации, а горло все еще стянуто и горит.

Он смотрит на меня, а затем встряхивает головой.

– Я должен был сам догадаться.

Я киваю.

– Ты не мог знать об этом. Выступ состоит из очень тонкого земляного слоя. Он не выдержал бы человеческого голоса. Я должна была сразу предупредить, как только ты сюда пришел, но я не подумала об этом.

Потому что я не привыкла к тому, что здесь есть кто-то еще, кроме членов моей семьи.

Потому что он взволновал меня своей татуировкой с надписью «Будь свободен» и своей противоречивостью.

Улыбка медленно расползается по его губам, но в ней нет искренности. Она натянутая, фальшивая. Это его та самая вынужденная улыбка, которая на самом деле есть в арсенале у каждого из нас. Вся жизнь – театр, и все мы вынуждены улыбаться на этой импровизированной сцене.

– Ну, я бы сказал, что ты искупила свою вину тем, что только что спасла мне жизнь.

Если честно, складывается впечатление, что он этому совсем не рад. Его глаза наполнились грустью и сияют не так, как раньше, словно он пытается скрыть то, что у него внутри, от всего мира и от меня.

Разве ты не рад, что остался в живых?

Мне хочется спросить его об этом. Эта мысль искушает меня, она слишком соблазнительна. У него есть почти все, о чем мечтают люди. Красивая внешность, острый ум, бесподобная харизма. Но Дэр не кажется счастливым, обладая всеми этими качествами. Или это оттого, что он теперь сирота?

– Ты выглядишь очень опечаленным, – резко выдаю я, не в силах остановиться.

Дэр окидывает меня внимательным взглядом, как будто взвешивает мои слова. Его бровь скользит вверх.

– Это твой официальный вопрос?

Я молча киваю. Да. Официальный вопрос.

Он вздыхает, и в этом звуке отчетливо слышится ощущение потерянности. Оно словно парит в воздухе над краем пропасти. Взгляд Дэра направлен куда-то вдаль, на океанскую гладь.

– Потому что я все потерял.

На этот раз дар речи теряю я, потому что мне сложно переварить надломленность в его голосе, некую нотку, которую ему не удается утаить от меня. А дальше Дэр наносит мне повторный удар, добавляя к своей предыдущей фразе нечто пугающе личное, от чего у меня перехватывает дух.

– Я не уверен, что снова смогу обрести себя.

Из его глаз на меня льется тьма, она чернее черного, темнее, чем сама ночь.