Ночные всадники

– Вот. Коридорный в номерах Дугарева опознал Черемиса, когда мы делали повальную облаву. Что же вы как облапошились? Взяли к себе человека с такими приметными шрамами.

– Вот оно что… А я уж подумал…

– Что вы подумали? – «насторожился» сыщик. – У вас есть в городе еще сообщники?

– Да нет, это я так.

Алексей внимательно присматривался к убийце. Сильная личность! Держится с достоинством, хотя немного растерян. До сих пор не может понять, как он так легко попался. Подобные, когда смирятся, начинают говорить все без утайки. Хорошо бы и Разъезжалов раскололся сразу.

– Будем признаваться?

– В чем? – усмехнулся арестант, словно сидел на дружеской беседе. – Мы ничего не успели сделать. Поторопились вы маленько, ежели хотели взять нас с поличным.

– Ну, тут не успели, а раньше успели. Меня интересует смерть городового Одежкина.

– Какого еще Одежкина? – удивился арестант.

– Которого вы убили три дня назад во дворе дома Мохова в Плотничьем переулке.

Разъезжалов был озадачен.

– Три дня назад? А в котором часу это случилось?

– Вечером, около одиннадцати.

– Ну, тут уж вы облапошились! – развеселился каторжник. – Три дня назад об эту пору мы всей шайкой отмечали мои именины. В ресторане «Повар». До двух часов ночи гудели. Спросите обслугу – она подтвердит.

И сыщик сразу понял, что арестованный говорит правду.

Еще через час Яковлев, Прозоров и Лыков докладывали губернатору о поимке преступников. Точнее, докладывал полицмейстер, а остальные молчали. Петр Яковлевич был в своем рапорте объективен.

Баранов выслушал и спросил:

– Я правильно понял, что все сделал Лыков?

– Фактически да. Он обнаружил маклака, связанного с Разъезжаловым. Он же его расколол и заставил выдать убийц. Он же, собственно, и арестовал.

– Алексей Николаевич! – повернулся к сыщику губернатор. – Благодарю вас за службу! Завтра же будет в телеграмме министру.

– Да бог с ней, с телеграммой, Николай Михайлович. Убийца городового Одежкина не найден.

– Но зато обезврежена опаснейшая шайка беглых каторжников.

– Согласен, это хорошая новость для города и ярмарки.

– Что вы намерены делать дальше? Где искать убийц?

– Сейчас я намерен отдохнуть. Все-таки взяли трех лихих людей, и без капли крови. Переволновался немного…

– Да, конечно, я понимаю. Завтра прошу ко мне в удобное для вас время. Подумайте, чем мы еще можем помочь в вашем дознании. Не смею задерживать.

В коридоре Лыков не удержался и сказал полицмейстеру:

– Вот видите, Петр Яковлевич! В последний момент мы сегодня успели. Еще чуть-чуть, и они зарезали бы купца. Может, и хористку тоже: зачем им свидетель? А вы методы мои бессовестными называли…

– Виноват, Алексей Николаевич! – сказал Яковлев, вставая перед сыщиком во фрунт. – А вы преподали мне урок. На всю жизнь запомню. Извините еще раз, и – спасибо!

Глава 4 Новые версии

Дознание зашло в тупик. Хорошо, конечно, что взяли разбойников. Но кто же тогда ударил камнем несчастного городового?

Разъезжалова с Банкиным уже на следующий день этапировали в Нерчинск. Там им добавят к сроку по пять лет и запрут в каземате. Воробьева-Черемиса отослали в Москву – теперь он ответит за свои злодейства. Саласкина решили выкинуть из города, иначе бы на суде Пушкину пришлось давать показания, и тогда его сотрудничество с полицией стало бы известным. Распоряжением губернатора маклака посадили на поезд и велели никогда больше в Нижний Новгород не приезжать…

Жизнь подбрасывала новые загадки. В Шуваловской даче на ивовой плантации нашли тело женщины. Плантация являлась одним их экспозитов выставки. Она представляла образцы различных видов ивы, пригодных для корзиночного плетения. Место глухое и мало посещаемое. Женщина была задушена и раздета донага, а одежду преступник бросил возле тела. Опознанием установили, что это та самая проститутка Угодникова, которая сбежала от содержательницы Щавельской. Ни свидетелей, ни улик…

Алексей не стал отвлекаться на убийство проститутки, а продолжил дознавать смерть городового. Он съездил во Вторую Кремлевскую часть и спросил пристава Богородского:

– А что за столкновение было у Одежкина с какими-то артельщиками? Он хотел отвести нарушителей для составления протокола. А те показали ему кулак, и парень передумал…

– Да, за неделю до гибели случилась история. Яков не проявил твердости, ну да что теперь его за это винить…

И пристав рассказал следующее: как известно, мастеровым с инструментами запрещается ходить по тротуарам, они могут задеть обывателей за платье и вообще мешают прохожим топорами и пилами. Полиция обязана в таких случаях заставить их спуститься на мостовую и составить протокол, по итогам которого нарушители уплачивают штраф. Суммы эти бывают очень ощутимы, и бедные мастеровые стараются избежать наказания. Просят, суют мелочь на лапу, изредка скандалят. Так же случилось и с Одежкиным. Он увидел артель плотников, которая с инструментами нагло шла по тротуару. Это было напротив речного училища.