Ночной дозор

Пока Микки могла ее видеть, она шла торопливо, но, свернув за угол, замедлила шаги. Дойдя до людной Вестбурн-Гроув, Кей присела на крыльцо в тени разрушенного дома. Вспомнила свои слова о руке, протянутой в толпе. Вглядываясь в лица прохожих, она думала: «Что ты потерял? А ты? Как с этим справляешься? Что делаешь?»

*

– Я с первого взгляда поняла, что эта девица из Энфилда – оторва, – говорила Вив, сыпля на тряпку чистящий порошок. – Нахалки, они все такие.

Они с Хелен собрались на пожарную площадку, чтобы там перекусить, но вдруг на стене туалета разглядели карандашную надпись. Над полотенечной вешалкой кто-то начертал:

Длинный елдак войдет только так,
Херок-коротыш – удовольствия шиш.

Секунду Хелен не знала куда глаза девать. Вив смутилась не меньше.

– Это все реклама в местных журналах, – приговаривала она, яростно скребя стенку.

Раскрасневшись, Вив на шаг отступила и прищурилась. Оттертое место посветлело, но слова «коротыш» и «шиш» еще слабо читались. Она снова принялась тереть, затем они с Хелен походили вокруг, щурясь и наклоняя головы под разными углами к свету.

Потом до них вдруг дошло, чем они заняты. Они взглянули друг на друга и покатились со смеху.

– О господи! – Хелен закусила губу.

Пока Вив споласкивала тряпку и убирала порошок, плечи ее тряслись. Она вытерла руки и прижала кулаки к нижним векам, боясь, что потечет тушь.

– Не смеши! – сказала она.

Все еще фыркая, они открыли окно и выбрались на площадку. Развернули сэндвичи, прихлебнули чай и наконец успокоились, но стоило встретиться взглядом, как они вновь захохотали.

Расплескивая чай, Вив поставила чашку.

– Что о нас подумают клиенты?

Тушь все-таки потекла. Вив скрутила уголок носового платка, послюнявила и, глядя в зеркальце расширенными глазами, принялась тереть под веками – столь же яростно, подумала Хелен, как стенку туалета. Разрумянившееся от смеха лицо делало Вив моложе, выбившиеся волосы придавали взъерошенный, оживленный вид.

Она заткнула платок под рукав и взяла сэндвич; смех растворился во вздохах. Вив отогнула край булки: яркий вид мяса отчего-то подействовал угнетающе, вкус тоже. Лицо ее утратило румянец. Глаза высохли. Она вяло пожевала, а затем отложила сэндвич и завозилась с пуговицами, застегивая надетую поверх платья кофту.

Прошло почти две недели с той теплой субботы, когда Хелен и Джулия полеживали в Риджентс-парке. Это был последний по-летнему теплый денек, но тогда они этого не знали. Погода испортилась. Солнце лишь временами выглядывало из облаков. Вив запрокинула голову, глядя на небо.

– Не так уж тепло сегодня, – сказала она.

– Да, не особенно, – поддержала Хелен.

– Скоро будем жаловаться на холод.

– Может, нынче не будет таких холодов, как в прошлом году? – сказала Хелен.

Подступающая зима виделась ей длинным и темным железнодорожным туннелем.

– Очень надеюсь.

– Нет, точно не будет!

Вив растерла плечи.

– В «Ивнинг стандард» какой-то мужик писал, что зимы теперь будут все холоднее и длиннее; мол, еще десяток лет, и станем жить как эскимосы.

– Эскимосы! – Хелен представила меховые шапки и широкие дружелюбные лица; картинка весьма понравилась.

– Так он заявил. Вроде это как-то связано с наклоном земного шара, дескать, всеми этими бомбежками мы расшатали ось. Убедительно, если вдуматься. Говорит, так нам и надо.

– Да ну, газетчики всегда чего-нибудь понапишут. Помнишь, в начале войны один говорил, мол, это нам кара за то, что позволили королю отречься.

– Помню, – сказала Вив. – Но тогда это довольно жестоко по отношению к французам, норвежцам и прочим. В смысле, не их же король-то.

Она глянула вниз. Дверь постижерной мастерской открылась, и во двор вышел мужчина, держа под мышкой корзину, доверху набитую темными обрезками – вероятно, волос и мантюра. Девушки наблюдали, как он прошел к мусорному баку, поднял крышку и опорожнил корзину. Потом вытер руки и пошел обратно. Наверх не взглянул. Когда дверь за ним закрылась, Вив скорчила рожицу.

Хелен все еще думала о войне. Она куснула сэндвич и сказала;

– Разве не странно, что все говорят о войне, будто о чем-то ужасно давнем? Точно все было сто лет назад. Словно мы втихаря сговорились: «Ради бога, не будем это поминать». Когда же так случилось?

Вив пожала плечами.

– Наверное, мы устали. Хочется все забыть.

– Пожалуй. Но я никогда не думала, что забудется так быстро. Когда шла война... Других тем не было, правда? Лишь о ней и говорили. Единственное, что имело значение. Мы старались придать смысл и другому, но всегда, всегда возвращались к войне.

– Представь, а если она опять началась?..

– Господи! Вот ужас-то! Тогда наша контора закроется. Ты бы вернулась на прежнюю работу?

Вив задумалась. В войну она работала в министерстве продовольствия, неподалеку отсюда, на Портмен-Сквер.