Ночная школа

Глава десятая

Лучи закатного солнца золотили светлую головку Джу, когда та быстрым шагом пересекала лужайку. Элли колебалась только секунду, после чего побежала ее догонять. Когда быстрые ноги несли ее по траве, она ощутила такое сильное радостное волнение, что рассмеялась в голос, догнала Джу и зашагала с ней рядом.

– Давай поторапливаться, а то скоро солнце зайдет.

Когда они оказались в лесу, вечернее темно-голубое небо исчезло за кронами деревьев. В сумрачных зарослях Элли невольно замедлила шаг, да и храбрости у нее поубавилось.

– Здесь всегда так темно? – поежившись, пробормотала Элли.

Джу, казалось, это мало беспокоило.

– В лесу всегда так. Вы, городские девчонки, не имеете никакого представления, что такое природа, лесной или сельский край. В темном и жутком лесу у странника только один выход. – Она шутливо толкнула Элли локтем в бок и крикнула: – Бежать что есть мочи!

С этими словами Джу полетела по тропинке, как выпущенная из лука стрела; Элли прилагала максимум усилий, чтобы не отстать от нее. Росшие на обочине растения хлестали девочек по голым щиколоткам, а их громкий смех эхом отдавался под кронами деревьев. Но настроение у Элли было уже не то, как тогда, когда она отплясывала на лужайке в школьном дворе. Сумрак, заунывный вой ветра, колыхавшего темные ветви деревьев, пронзительные крики лесных птиц и треск сухих веток под ногами держали ее нервы в постоянном напряжении.

Теперь прогулка к часовне уже не казалась ей удачной идеей.

– Может, есть смысл вернуться? – крикнула она через некоторое время. – Мы можем поиграть в настольные игры или заняться чем-нибудь еще… Посмотреть хотя бы, что делают другие…

Джу, не поворачивая головы, бросила:

– К чему? Мы уже почти на месте.

«В самом деле, что это я так разнервничалась?»

Прошло еще несколько минут, когда Джу, повернувшись и одарив ее улыбкой, сообщила:

– Ну, вот мы и добежали.

Действительно, впереди замаячили каменная стена и церковный двор, в котором было гораздо светлее, чем в лесу, поскольку большинство деревьев там вырубили. Стоило только Элли, миновав ворота, войти во двор, как она сразу почувствовала себя лучше. Джу уже трудилась над засовом, запиравшим дверь часовни. Не сразу, но он поддался ее усилиям, и старая забухшая дверь с пронзительным скрипом отворилась, после чего девочки вошли в передний придел. Туда проникали закатные лучи солнца, преломлявшиеся сквозь цветные стекла витражных окон, поэтому естественный свет здесь был насыщен алыми и розовыми тонами и, несмотря на то, что от каменного пола и стен тянуло холодом, создавалась иллюзия, что в помещении топится камин.

Стоя в дверном проеме, Элли всматривалась во внутренний покой часовни и не верила своим глазам.

– Чтоб меня черти взяли, – прошептала она.

Джо наблюдала за ней с видом опытного экскурсовода.

– Здорово, а?

Элли на цыпочках проследовала в центр основного покоя и медленно повернулась вокруг своей оси. Стены часовни были покрыты изображениями. Некоторые представляли собой начертанные столбцами слова, очевидно, стихи. Но все-таки здесь превалировали фрески. За века краски выцвели до ржаво-красного, желтого с оттенком слоновой кости и серого, бывшего когда-то угольночерным. Не составляло труда представить, сколь чистыми и яркими они когда-то были.

– Вот эта особенно меня пугает и наводит на размышления, – сказала Джу, подходя к затененному углу в дальней части помещения. Там был изображен ад. Элли увидела демонов, подгонявших вилами обнаженных грешников к котлам с горящей смолой, и странных чудовищ с птичьими клювами и лапами, как у ящериц, которые терзали плоть несчастных людей.

Элли поежилась:

– Вот ужас-то.

– Разумеется. А ты бы чего хотела? Но есть и более жизнерадостные. – Джу указала на другую фреску: там, на огромном дереве с пышной кроной, чьи ветви прогибались от плодов, сидели разноцветные птицы. Под могучими корнями дерева красовалась стилизованная надпись «Древо жизни». Около других фресок тоже были надписи, Элли даже показалось, что одна из них – на кириллице.

– Ты хоть что-нибудь понимаешь? – спросила Элли.

– Очень немного. Некоторые надписи вроде на греческом. – Она указала на табличку над распятием. Потом повернулась к другой стене: – А здесь какой-то вариант гэльского. Впрочем, большинство надписей все-таки на латыни.

Над дверью тянулась написанная стилизованными красными буквами фраза. Эта надпись, по сравнению с другими, показалась Элли очень яркой, и она подумала, что ее, возможно, реставрировали или регулярно подновляли. Она отступила на шаг, чтобы лучше ее видеть.

– Exitua acta probat. Джу, что это значит?

– Конец венчает дело, – без запинки перевела Джу.

– И к чему это здесь, в церкви? – спросила Элли. – На этом месте следовало бы написать что-то вроде: «Люди, добро пожаловать в храм!»

– Чтоб меня черти взяли, если я знаю, – ответила Джу и вдруг закружилась в танце.

Элли пару секунд с удивлением смотрела на нее, после чего сосредоточила внимание на искусном изображении дракона, чей заостренный чешуйчатый хвост почти достигал пола, а из пасти вырывались алые языки пламени.