Ночная школа

В понедельник Джу не пришла на урок биологии.

Не зная, у кого узнать о состоянии подруги, Элли осталась после урока, подошла к Джерри и спросила, как дела у Джу.

– Как тебе известно, Джу нарушила основные школьные правила, – ответил Джерри, снимая очки в тонкой оправе. – И потому будет находиться под домашним арестом.

– Что это означает?

Джерри протер очки безупречно-чистым белым платком.

– Когда ее выпустят из лазарета, она будет оставаться в своей комнате, куда ей будут носить еду и учебные задания. Участвовать же в обычной жизни школы она не сможет.

Обдумывая его слова, Элли перебирала пальцами нижний край своей белой блузки.

– И как долго она будет находиться под этим… хм… домашним арестом?

Джерри вновь водрузил очки на нос.

– Неделю – если дальнейших нарушений школьных правил с ее стороны не последует и она будет справляться с учебными заданиями.

– А навещать ее можно?

Он покачал головой:

– Исключено. Считается, что она должна воспользоваться временем в изоляции, чтобы подумать над своим поведением и уделить больше внимания учебе.

Пока Джерри говорил, Элли смотрела в пол, но потом подняла глаза и с тревогой посмотрела на учителя.

– Но ей лучше? Я это к тому, что вчера она была не в себе. Не такая, как обычно, хочу я сказать.

Хотя Джерри надел очки, Элли не составило труда заметить, что глаза у него добрые.

– К сожалению, я ее не видел. Обратись к Изабелле или Элоизе. Впрочем, я не сомневаюсь, что она уже чувствует себя вполне прилично.

Элли кивнула:

– Спасибо, Джерри.

«Итак, Джу хотя и наказана, но не исключена, думала Элли, шагая по коридору. Лукас оказался прав».

Потом Элли задалась вопросом, по-прежнему ли Джу пребывает в состоянии депрессии или уже выкарабкалась из нее и в психическом отношении вполне нормальна. Затем, правда, попеняла себе за этот вопрос, так как он показался ей нелояльным по отношению к подруге. С другой стороны, после вчерашнего происшествия она не знала, как ей относиться к Джу и можно ли в критический момент на нее положиться.

Разговор с Джерри задержал ее и она едва не опоздала на урок английского языка. По крайней мере, когда она вошла в класс, почти все ученики уже сидели на своих местах. И Элли опустилась на стул рядом с Картером, рисовавшим что-то в уголке своей тетради.

– Привет.

– И тебе привет. – Он поднял глаза, коротко улыбнулся ей, после чего вернулся к рисованию.

– Где ты был? – спросила она, доставая из сумки книги. – Я не видела тебя со вчерашнего утра.

Он со значением посмотрел на нее:

– Занимался разными важными делами, знаешь ли.

Она вопросительно изогнула бровь, но решила этой темы пока не касаться и, листая учебник, сказала другое:

– Джерри сообщил, что Джу посадят на неделю под домашний арест.

– Это послужит ей неплохим уроком, – сказал он, а потом добавил: – Смирительная рубашка, на мой взгляд, ей бы тоже не помешала.

– Доброе утро, класс, – прозвучал голос Изабеллы, избавивший Элли от необходимости реагировать на жесткие слова Картера. – Недавно мы закончили чтение и обсуждение произведений Т.С. Элиота, и на прошлой неделе я попросила вас прочитать книгу, которая, несомненно, оказала большое влияние на его творчество. Это «Рубаи» Омара Хайяма в переводе – надо отметить, превосходном, – Эдварда Фитцджеральда. Мы обсудили этот перевод в пятницу…

После того что произошло на прошлой неделе, Элли и думать забыла о пятничном уроке английского языка и теперь чувствовала себя очень неуверенно.