Ночная школа

Мать, стараясь не смотреть Элли в глаза, смахнула у нее со лба выбившуюся из прически непокорную прядку. Потом произнесла:

— Пожалуйста, постарайся привыкнуть к этому месту. И обязательно звони, если мы тебе понадобимся. — С этими словами она заключила дочь в объятия, на секунду крепко прижала к себе, после чего отступила на шаг, повернулась и не оглядываясь пошла к машине.

Элли, держа руки по швам и стоя по стойке смирно, смотрела, как их семейный «форд», развернувшись перед зданием академии, покатил в направлении ворот по ухоженной гравиевой дорожке цвета слоновой кости. Неожиданно она почувствовала, что глаза у нее стало пощипывать от слез, и яростно помотала головой. Потом, подняв стоявшую у ног черную сумку, повернулась к Изабелле, которая все это время внимательно за ней наблюдала.

— Это всегда трудно. В первый раз, — произнесла Изабелла мягко. — Но скоро тебе станет легче.

С этими словами она зашагала к ступеням крыльца, бросив Элли через плечо:

— Боюсь, идти нам придется довольно долго. Поначалу это здание покажется тебе просто бесконечным.

Ее голос стал звучать приглушенно, когда она вошла внутрь. После минутного колебания Элли последовала за ней.

— Пока будем идти, попробую коротко рассказать тебе, как тут все устроено… — начала было Изабелла, но Элли, пораженная и раздавленная огромностью открывшегося перед ней холла, почти ее не слушала.

Внутри было сумрачно и прохладно; свет пробирался в холл сквозь расположенные в верхней части помещения узкие стрельчатые окна со вставленными в свинцовую оплетку цветными стеклами, напоминавшими классические витражи и окрашивавшими солнечные лучи в разные цвета. Массивные каменные колонны и арки поддерживали потолок, который возвышался над головой на добрых двадцать футов. Каменный пол был отполирован чуть ли не до блеска тысячами ног, ходившими по этим каменным плитам на протяжении сотен лет. По углам стояли высоченные подсвечники, похожие на часовых. Кое-где на стенах висели старинные ковры и гобелены, но Элли их не рассматривала, поскольку директриса шла быстрым шагом и девушка едва за ней поспевала.

Из огромного холла они прошли в широкий коридор с потемневшими от времени деревянными полами. Отшагав пару десятков ярдов, Изабелла повернула в первую же дверь на правой стороне. За дверью находилось просторное помещение, заставленное большими круглыми деревянными столами, которых Элли насчитала не менее дюжины. Вокруг столов были расставлены стулья — по восемь штук у каждого. У противоположной от входа стены находился огромный камин, до полки которого Элли могла бы дотянуться, лишь встав на цыпочки.

— Это наша столовая, вернее, обеденный зал, где ученики завтракают, обедают и ужинают, — сказала Изабелла, задержавшись на минуту в этой комнате, чтобы Элли могла ее осмотреть. Потом директриса вышла из столовой и двинулась по коридору дальше.

Они прошли совсем немного, когда директриса снова толкнула дверь — теперь уже с левой стороны коридора, и они оказались в другой комнате, не менее грандиозной, чем холл, с навощенным дубовым паркетом, громадным камином, по сравнению с которым Изабелла казалась карлицей, и высоченными потолками со свисавшими с них на цепях металлическими канделябрами. В огромном помещении, как и в столовой, не оказалось ни одного человека.

— А вот то, что мы называем большим залом. Здесь происходят собрания коллектива школы, балы и другие мероприятия, — сказала Изабелла. — Это старейшая часть здания. Много старше фасада и всех остальных помещений академии. Этому залу куда больше лет, нежели ты можешь себе представить.

С этими словами директриса повернулась на каблуках и снова вышла в коридор. Она двигалась столь быстро, что Элли стоило немалого труда не отставать от нее. От быстрой ходьбы лицо девушки разгорелось, а дыхание участилось и вырывалось из легких быстрыми прерывистыми толчками. Так они шли минуту или две, после чего молниеносная Изабелла ткнула пальцем в следующую дверь и сказала, что это общая гостиная или комната отдыха. Затем они стали подниматься по широкой деревянной лестнице с роскошными перилами из резного красного дерева. Изабелла носила мягкие туфли на веревочной подошве, тихо шуршавшие при ходьбе. Пока они поднимались по лестнице, директриса рассказывала о здании школы, приводя множество фактов и цифр, касавшихся этой постройки. Утомленная и обескураженная событиями дня, Элли весьма рассеянно воспринимала весь этот обрушившийся на нее поток информации и путалась в ней. Так что, несмотря на прочитанную ей импровизированную лекцию, вряд ли могла бы сказать к концу восхождения, к какой эпохе относилась лестница — эдвардианской или викторианской. Точно так же она не запомнила, когда была построена столовая — во времена Реформации или в годы правления Тюдоров. Помимо всего прочего, она так и не уяснила себе, в каком все-таки крыле находится большинство классных комнат — восточном или западном, хотя ей было сказано и об этом.