Ночи нет конца

Наскоро ополоснувшись над раковиной, выдвигающейся из стенки, я решил, что бриться не стоит, и, надев сорочку, брюки и туфли, вышел. В паре метров по правому борту я увидел открытую дверь и вошел. Несомненно, это была кают-компания. В ней сидел какой-то офицер и завтракал. Перед ним стояла огромная тарелка с бифштексами, яичницей и жареным картофелем. Время от времени заглядывая в журнал, офицер неторопливо жевал, явно наслаждаясь жизнью. Он был примерно моего возраста, крупный, несколько грузный. Впоследствии я убедился, что он ничем не отличался от остальных членов экипажа, которые много ели и мало трудились. У офицера были коротко подстриженные черные волосы с проседью на висках и приветливое умное лицо. При моем появлении он поднялся и протянул руку:

– Должно быть, доктор Карпентер? Добро пожаловать в кают-компанию. Я Бенсон. Садитесь, садитесь.

Что-то пробормотав в ответ, я спросил:

– В чем дело? Что произошло? Почему мы стоим?

– Ну что за люди? – покачал головой Бенсон. – Все куда-то спешат, спешат… А что толку от их спешки? Хочу сказать…

– Прошу прощения, но мне нужно увидеться с командиром. – Я повернулся, чтобы выйти, но мой собеседник положил мне на плечо руку:

– Успокойтесь, доктор Карпентер. Мы плывем. Присаживайтесь.

– Плывем? В надводном положении? Но я ничего не ощущаю.

– Ничего удивительного. Мы на глубине трехсот футов. Возможно, четырехсот. Я в такие детали не вдаюсь, – сказал моряк, махнув рукой. – Пусть у технарей голова болит.

– У технарей?

– Я имею в виду командира, стармеха и прочих специалистов, – произнес брюнет, сделав широкий жест, обозначавший, что весь этот люд его мало интересует. – Проголодались?

– Клайд прошли?

– Если вы считаете, что Клайд тянется аж до севера Шотландии, то да, прошли.

– Не понял юмора.

– Во время последней обсервации мы находились в Норвежском море, – усмехнулся мой собеседник. – Примерно на широте Бергена.

– У нас еще только вторник? – спросил я с глупым видом.

– Еще только вторник, – добродушно засмеялся брюнет. – Если на основании этих данных определите, с какой скоростью мы идем последние пятнадцать часов, открытие держите при себе. – Откинувшись на спинку стула, он крикнул: – Генри!

Из буфетной вышел стюард в белой куртке. Это был высокий худой негр с вытянутым, как у страдающего диспепсией спаниеля, лицом. Взглянув на Бенсона, он многозначительно спросил:

– Еще тарелку жареного картофеля, док?

– Ты прекрасно знаешь, что больше одной тарелки этого перенасыщенного углеводами продукта я не употребляю, – с достоинством ответил Бенсон. – Во всяком случае, на завтрак. Генри, это доктор Карпентер.

– Здрасте, – вежливо произнес Генри.

– Подай гостю завтрак, Генри, – попросил Бенсон. – Имей в виду, что доктор Карпентер – британец. Нельзя, чтобы он подумал, будто в американском флоте туго с кормежкой.

– Если кто-то из экипажа и недоволен питанием, ему до сих пор удавалось это скрывать, – с мрачным видом ответил Генри. – Завтрак. Соорудим. Сию минуту.

– Ради бога, не надо ничего сооружать, – сказал я. – У нас, гнилых британцев, есть свои предрассудки. Мы никогда не едим по утрам жареного картофеля.

Кивнув, стюард вышел.

– Насколько я понимаю, вы – доктор Бенсон, – догадался я.

– Здешний лекарь, – подтвердил он. – Тот самый, в чьей профессиональной компетентности усомнились, прислав на корабль конкурента.

– Я здесь только пассажир. Конкурировать с вами не намерен, уверяю вас.

– Знаю, знаю, – произнес Бенсон поспешно. Чересчур поспешно. Не иначе Суонсон постарался объяснить офицерам, чтобы они не слишком досаждали мне. Я снова представил себе, что скажет командир субмарины, когда, очутившись на льдине, убедится, что я наврал ему с три короба. По-прежнему улыбаясь, Бенсон продолжил: – Тут и одному-то доктору делать нечего, а двум и подавно.

– Так вы, следовательно, не очень переутомились? – спросил я, хотя ответ был мне известен заранее: чересчур уж медленно Бенсон жевал.