Ночи нет конца

Так оно и оказалось. Басовитый рев «Ситроена» не спутаешь ни с чем.

Захватив с собой винтовки, мы поспешно удалились от окруженной моренной грядой выемки, куда мы спрятали снегоход. Оказавшись ярдах в ста от него, мы с Джекстроу и Хиллкрестом укрылись за небольшим пригорком у края ледника. Из укрытия ледник просматривался до самой его излучины.

Торопились мы напрасно. «Ситроен» находился далеко. Гул мотора слышался так отчетливо оттого, что отражался от склонов ледниковой долины, словно от стенок рупора. Я удовлетворенно огляделся кругом. Я рассчитывал, что «Ситроен» будет двигаться по одной стороне глетчера. Так, судя по всему, и должно было случиться. Центральная часть ледника представляла собой лабиринт из трещин и расселин, начиная от едва различимых и кончая ущельями шириной свыше двадцати футов. Буквально исполосовав поверхность глетчера во всех направлениях, они упирались в противоположный склон. На нашей же, левой стороне, вдоль моренной гряды, лед был довольно ровный. Здесь трещины рассекали ледник с интервалами самое малое тридцать ярдов. Тридцать ярдов!

Уж с такого расстояния Джекстроу не промахнется. Даже если мишень движется.

Я украдкой посмотрел на него, лицо его было непроницаемо. Хиллкрест, наоборот, места себе не находил, чувствуя себя глубоко несчастным. Ему не хотелось участвовать в убийстве. Но это не было убийством. Это была заслуженная преступниками казнь. Мы не отнимали жизнь. Мы ее спасали. Жизнь Маргариты и Солли Левина…

Внезапно послышался лязг затвора, заглушивший даже рев трактора.

Растянувшись во весь рост на снегу, Джекстроу упер приклад карабина в плечо.

В это мгновение впереди появился «Ситроен». Эскимос осторожно опустил карабин на землю. Я проиграл. Трактор двигался по противоположному краю ледника, почти задевая правый берег. Расстояние до него, самое малое, составляло ярдов триста.

Глава 12 Суббота 12.15–12.30 пополудни

«Ситроен» двигался совершенно нелепым образом. То замедлял ход, едва не останавливаясь, то рывком устремлялся вперед, проходя при этом ярдов двадцать, а то и тридцать. Хотя мы не видели поверхности ледника, но догадывались, что водитель огибает неровности и на полном газу мчится вдоль расселин. Но средняя скорость машины была невелика. Пройдет минут пять, не меньше, прежде чем трактор достигнет точки напротив нас, где ледник круто поворачивает влево, спускаясь к фьорду. Видя все это, я думал лишь об одном.

О том, что Смоллвуд и Корадзини снова оставили нас в дураках. Лишь теперь до меня дошло, как было дело. Вероятно, преступники заметили ракеты, выпущенные Хиллкрестом для того, чтобы указать наше местонахождение пилоту «Симитара», и решили держаться подальше от нас. Причина, по которой они это сделали, не имела значения. Главное, Корадзини и Смоллвуда нам не удастся остановить. Во всяком случае, таким образом, как мы рассчитывали. Вернее, остановить их можно, но ценой жизни двух заложников. На этот счет можно не заблуждаться.

Я ломал голову в поисках выхода. Вряд ли нам удастся приблизиться к трактору незамеченными. Не успеем мы пройти и десятка ярдов, как нас обнаружат. Приставят пистолет к виску Маргариты и Солли — мы и шагу дальше не сделаем. Но если ничего не предпринимать и позволить преступникам скрыться, едва ли это поможет заложникам. Ведь у траулера есть название или опознавательный номер. Трудно себе представить, чтобы Смоллвуд оставил в живых наших друзей после того, как те увидят судно. Тогда о нем станет известно кораблям и самолетам, патрулирующим район Девисова пролива и моря Баффина. Зачем идти на риск, если можно без труда пристрелить преступников?

Еще проще — сбросить их в пропасть или спихнуть с высоты полутораста футов в ледяную воду фьорда… Через какие-то три минуты «Ситроен» достигнет ближайшей к нам точки.

— Похоже на то, что они удерут от нас, — прошептал Хиллкрест, словно боясь, что Смоллвуд и Корадзини могут его услышать. В действительности ни тот, ни другой не услышали бы его, вздумай даже капитан закричать во всю глотку.

— Но ведь именно этого ты и хотел, — с досадой заметил я.

— О чем ты говоришь, старик? Ведь у них секретный прибор…

— Плевать я хотел на этот прибор, — процедил я. — Не пройдет и полугода, как ученые придумают новый. Вдвое лучше этого и в десять раз секретнее. Пусть себе удирают на здоровье.

Хиллкрест был поражен услышанным, но промолчал. Оказалось, однако, что не я один придерживаюсь такого мнения.

— Правильно рассуждаете, — поддержал меня подошедший Зейгеро. На руки его, обмотанные бинтами, казалось, были надеты боксерские перчатки. Тон, которым он произнес эти слова, был легкомысленным, но лицо у юноши выглядело мрачным. Он с тоской смотрел на противоположную сторону ледника. — Вы словно читаете мои мысли, док. К черту военные игры. В той точке мой старик. И ваша девушка, док.

— Какая еще девушка? — в недоумении оглянулся на меня Хиллкрест. А потом помолчал, наморщив лоб, и сказал после долгой паузы:

— Извини, старина. Не сразу сообразил.