Ночь в Кэмп Дэвиде

— Ну и что в этом необычного? Бюро ежедневно по той или иной причине заводит и прекращает десятки таких расследований. Почему вы вдруг решили, что оно касалось меня?

— Бросьте, Джим, я чувствую, здесь что-то нечисто. С тех пор как я у вас работаю, я переговорил, наверное, с дюжиной таких ребят, но никто почему-то не возражал против встречи здесь, в Сенате.

Джим напустил на себя равнодушный вид и зевнул:

— И всё-таки не вижу в этом ничего особенного.

Карлсон нахмурился и внимательно посмотрел на Маквейга:

— Ну а как у пас продвигаются дела с биографией Холленбаха?

— Прекрасно, — соврал Джим.

— Чёрт бы меня побрал, если я понимаю, где вы находите на это время! — Карлсон вскочил со стола и скрестил руки на груди. — И всё же меня не покидает чувство, что тут творится что-то неладное. Во всяком случае, не забывайте об этом, Джим: если вам понадобится помощь, можете располагать мною.

— Спасибо, Флип. У меня, правда, всё в порядке, но я не забуду о вашем предложении.

Когда за Карлсоном закрылась дверь, Джим задумался. Очевидно сегодня утром, сразу же после его звонка в Белый дом, президент отменил слежку. Факт этот почему-то не доставил Джиму должного облегчения, тоска прильнула к нему, как пропитанная дождём рубашка. Он представил себе, как Марк читал досье ФБР в своём кабинете, возможно поздно ночью. Угадывая подтекст за прозрачными намёками, президент с его чопорностью, наверное, не раз брезгливо поджал губы. Мысль об этом выводила Джима из себя.

Теперь это увесистое досье на него и на Риту Красиц-кую наверняка покоится в хранилище ФБР. Бюро редко что-либо выбрасывает, поэтому досье пролежит там в течение многих лет, и, может, никто в него так никогда и не заглянет. Но тем не менее, оно навсегда останется там — бесстрастная хроника одного прелюбодеяния. Сам факт существования такого досье на сенатора Соединённых Штатов заключал в себе нешуточную угрозу, с его помощью Джима всегда могли скомпрометировать как политического деятеля. Сколько таких вот досье скопилось в хранилищах ФБР, и какой государственный деятель рискнул бы потребовать от ФБР отчёта в том, каким образом расходует оно деньги налогоплательщиков?

Маквейг вздохнул, снял ноги со стола и надавил кнопку, вызывая Карлсона.

— Флип, у меня что-то сделалось с памятью, — сказал он, когда помощник вошёл в кабинет. — Я забыл известить галерею прессы, что сегодня днём я устраиваю конференцию. Давайте назначим её часа на два, чтобы она успела попасть в вечерние газеты.

Флип оживился:

— Так значит, вы всё же даёте согласие баллотироваться?

— Наоборот, я намерен заявить, что не буду выставлять свою кандидатуру.

— Это же сумасшествие, Джим!

Всё правильно, подумал Маквейг, догадка у тебя верная, Флип, да только сумасшедший не я.

— Никогда ещё я не был так здоров, — с наигранной бодростью ответил он. — Я всё продумал, Флип. Я ещё долгое время могу быть неплохим сенатором от штата Айовы, но для такой важной работы я ещё слишком молод и неопытен.

Заметив на лице помощника недоверчивое выражение, Джим озорно подмигнул ему:

— Кроме того, мне известно из достоверных источников, что Холленбах никогда не согласится на мою кандидатуру, так что я просто сматываю удочки до того, как он отвергнет меня публично.

— Боже милостивый, Джим, — запротестовал Карлсон, — да ведь вся информация говорит как раз о противном! Ведь Белый дом раздувает всю эту кампанию специально для вас! И именно на вас работает Джо Донован. Да если меня не разуверит в этом сам Холленбах, я готов держать любое пари, что президент оказывает вам стопроцентную поддержку.

— Вы хотите сказать, оказывал. Больше уже не оказывает. Поверьте мне, Флип, я располагаю точными сведениями. Кого бы Марк ни выбрал, это буду не я.

Карлсон шлёпнулся в кресло, обмякнув как проколотый воздушный шар. Маквейг догадывался, что Карлсон уже успел нарисовать себе самые радужные картины относительно того головокружительного подъёма, который он совершит вместе с Маквейгом, может быть даже на самую вершину власти.

— А почему бы вам всё-таки не сыграть на этом, Джим? Даже если ваша информация и правильная, то почему всё же не принять участие в выборах и не сорвать самое большое количество голосов в каждом избирательном пункте страны?

— Чтобы падение было ещё чувствительнее, так, что ли? Не собираюсь я делать из себя дурака. Разве что через несколько лет, Флип… А теперь идите. Известите галерею прессы, что их ожидает славная политическая новость. Да и нам не мешает подзаработать на рекламе.

— О’кэй! — ответил Карлсон. Бодрости его как не бывало. Опустив плечи, он вышел из кабинета.