Ночь триффидов

– Великолепен! Просто великолепен! Я снова начинаю чувствовать себя человеком. В беседу вступил Рори:

– Вам очень не повезло. Вы разбили суперклассную машину. Как это случилось? Я объяснил, что первоначально мы пытались определить мощность облачного слоя, который, по нашему мнению, стал причиной темноты. Затем, поняв, что это не так, мы поднялись выше. В ходе полета связь с базой была потеряна, и пришлось совершить вынужденную посадку на зеленый плавающий остров. Мое повествование, естественно, вызвало оживленную дискуссию о фокусах природы, не позволивших солнцу сиять так, как положено. Из этого диспута мне стало ясно, что с той же проблемой они столкнулись и в Нью-Йорке, из чего в свою очередь следовало – явление носит глобальный характер. Я вглядывался в их возбужденные лица, поднося ко рту кусок хлеба, изрядно политый остатками соуса. Покончив и с этим деликатесом, я спросил:

– Что привело вас сюда? Я впервые встречаю американцев, преодолевших Атлантику после Великого Ослепления.

– Великого Ослепления? – переспросила Керрис. – У себя дома мы называем это событие Началом.

– Начало чего? – фыркнул Гэбриэл. – Отличный пример искусственно насаждаемого оптимизма.

– Ну уж если на то пошло, – вмешался Рори, – то ни один европеец тоже не путешествовал на запад.

– По крайней мере в последние годы мы об этом не слышали, – добавила Керрис. Я подавил искушение облизать пальцы и, осушив стакан с ромом, сказал:

– Это легко объяснить. Последние тридцать лет мы были настолько увлечены борьбой за существование, что все международные дела, включая путешествия, пришлось отложить.

– А мы наконец пустились во все тяжкие, – радостно заявил Гэбриэл. – Мы протащили это корыто с севера на юг от Полярного круга вдоль берегов Европы и Африки до самого экватора.

– Мы занимаемся картографией и собираем образцы животных, растительности и минералов, – пояснил Дек.

– И пытаемся определить границы распространения триффидов, насколько это возможно, – сказала Керрис и спросила: – Еще рому, Дэвид?

– Боюсь, мне придется отклонить это заманчивое предложение. То, что я уже принял, ударило мне в голову.

– И еще, – произнес Рори таким тоном, словно вспомнил какую-то крошечную, но имеющую существенное значение деталь, – мы навещаем разных людей, чтобы сказать им “привет”. Настало время знакомиться с соседями. А теперь, Дэвид, расскажите нам о себе. Как протекает жизнь на острове Уайт? За этим последовала довольно затяжная и интенсивная “пресс-конференция”. Все четверо засыпали меня вопросами, на которые я в меру своих возможностей старался ответить. В разгар беседы, узнав, что пароход держит курс на пролив Ла-Манш, я пригласил их сразу по прибытии выпить вместе со мной одну-две пинты пива в Шанклине, с чем они охотно согласились. Кроме того, мне удалось кое-что узнать и о своих попутчиках. Все они были родом из Нью-Йорка и входили в исследовательскую группу “Малого Бигля”. Как вы уже, наверное, догадались, пароход получил свое название в честь корабля “Бигль”, на котором Чарльз Дарвин пустился в свое знаменитое путешествие. Помимо “Малого Бигля”, имелся и “Большой Бигль”. “Большой Бигль” двигался вдоль побережья обеих Америк. Перед обеими экспедициями была поставлена примерно одна и та же задача. Мои новые друзья пытались определить ареал распространения триффидов в Старом свете и вступали в контакты с разрозненными поселениями. У наших американских собратьев, оказывается, имелся долгосрочный план, целью которого было объединение всех переживших катастрофу в единое сообщество.

– Многие просто не заинтересованы в контактах, – вздохнула Керрис. – В одной колонии в Норвегии на нашу попытку высадиться на берег ответили выстрелами.

– И это стоило нам двоих членов команды, – вставил Рори. – Именно поэтому капитан продемонстрировал некоторую сварливость, когда вы поднялись на борт. Во время беседы я все сильнее и сильнее восхищался этими молодыми людьми. Больше всего мне нравились их целеустремленность и неукротимая энергия. Если подсоединить их к электропроводке, то на всем пароходе полетят предохранители, думал я. Эти люди пребывали в постоянном движении вне зависимости от того, стояли они или сидели. Молодые ученые выразительно жестикулировали. А такого уверенного тона, как у них, на нашем тихом острове я никогда не слышал. В их присутствии я временами ощущал себя деревенским родственником-недоумком. Кроме того, эти ребята были весьма любознательны, и их интересовали даже самые мелкие детали нашей жизни на острове.

– Где вы берете уголь? – спросил Дек, полируя стекла очков, которые и без этого сверкали не хуже гелиографа. – Ведь на острове Уайт нет своих копей?

– М-м… нет, – сказал я между двумя бисквитами, которые они именовали печеньем. – Мы его не используем…

– Вы не используете уголь?! Похоже, мой ответ их поразил.

– Как же вы согреваетесь?

– Как обеспечиваете освещение?

– Есть ли у вас пароходы?

– Пароходы у нас есть, но они переведены на жидкое топливо.

– Значит, нефть? На острове работают нефтяные скважины?

– Нет. Но…