Ночь лазурных сов

– Опишите типичное утро в жизни Матильды Айзерманн, – прочитала она вслух. – Утренняя рутина, это не помешало бы Хлое.

Бобби ухватила ее за рукав.

– Ты хочешь сдаться? – ошеломленно спросила она.

– Я не хочу больше тратить время на размышления о прошлом, – сказала Лина.

Бобби ненавидела нерешенные судоку, пустые поля в кроссворде ежедневной газеты и неразгаданные загадки. Бобби доводила до конца все, что начинала. Только когда дело не касалось восьмисотметровой пробежки на тренировке по гандболу, где у нее регулярно кончался воздух на отметке в четыреста метров.

– Мы могли бы поискать «Совиную нору», – взволнованно предложила она. – Могли бы разыскать магазин часов. Там точно должны знать, как работает эта штука. Кто-то что-то да знает. Нам просто нужно найти подходящего человека.

Вместо ответа Лина исчезла во вращающейся двери музея. Бобби вошла в автоматическую дверь, предназначенную для инвалидных колясок, и была уже там, когда Лина вошла внутрь.

– Ты читала статью о своих родителях? – продолжала она говорить. – Это же интересно. Тут идет речь о втором транспортном средстве. Возможно, у твоих родителей были преследователи.

– Я не могу находиться в двух местах одновременно, – сказала Лина. – В прошлом и здесь. Я просто хочу забыть о том, что произошло.

– Что с тобой случилось? Ты говоришь как твоя тетя, – пожаловалась Бобби.

– А если и так, – сказала Лина. – Может быть, Соня права. Нужно оставить прошлое и сосредоточиться на настоящем. Когда ты всегда думаешь только о том, что потерял, то становишься несчастным. – Она взмахнула листком с заданием. – Давай наконец начнем.

Бобби не интересовало, в какой постели спала прабабушка Амалии Айзерманн, в какое время она вставала, как умывалась, чистила зубы или приходилось ли ей готовить завтрак для младших братьев и сестер. Как ей посвятить себя прошлому, если она даже не понимает настоящего? Ее подруга была для нее загадкой.

Бобби встала перед Линой.

– В чем дело? – невольно спросила она. – Что-то изменилось.

Она не двинется с места, пока не получит ответ.

13 Тысяча вопросов

Взгляд Бобби был пронзительным. Ей одновременно стало и жарко, и холодно, и неловко. Из-за упорного любопытства Бобби, с которым она задавала вопросы, лгать было почти невозможно. Ее рука потянулась к хронометру. Один прыжок во времени, и она могла бы молниеносно ускользнуть от ситуации. Но она вновь отбросила эту мысль. Слишком велик был риск вызвать гнев Хранительницы времени.

– Я больше не могу позволить себе получить плохую отметку, – сказала она, как будто этим все и объяснялось.

Она прошла по вестибюлю музея в направлении обзорного плана, когда внезапно ей кое-что бросилось в глаза. Она в замешательстве остановилась. Ее взгляд был прикован к плакату старой выставки, посвященной истории заводов Веннингера. Как павлин, аптекарь позировал со своими рабочими перед собственным основным предприятием в центре города. Девушки, едва старше ее и Бобби, выглядели испуганными и несчастными. Не строгие платья, бледные и безрадостные лица привлекли внимание Лины. Там было что-то еще. Лина подошла ближе. Но это было… могло ли такое быть? На заднем плане пробегала размытая фигура в черном плаще и с белой копной волос. Лина прочитала подпись: «Празднование трехлетнего юбилея завода. 15 мая 1900 г. Фото: Якоб Расмус». Неужели тоска сыграла с ней злую шутку? Было ли у Данте задание в 1900 году? Он снова путешествовал? Шутил ли он над ней? Посылал ей секретные сообщения? Воспоминания о Данте кружили вокруг Лины, как рой комаров. Они постоянно вертелись вокруг ее головы и обрушивались на нее каждый раз, как только она становилась невнимательной. Каждый раз, когда она чувствовала, что избавилась от вредителей, все начиналось сначала. Данте, Данте, Данте. Лина встряхнулась. «Полный бред, – сказала она себе. – Это просто мода. В 1900 году многие мужчины носили темные пальто».

«Почему бы тебе не заглянуть в 1900 год?» – воскликнул голос в ее голове.

Хор радостно подхватил эту мысль. «А раз ты отправишься туда, то вполне сможешь подружиться с Матильдой Айзерманн. Тогда и узнаешь все об ее утренней рутине, – восторженно говорили они. – Тебе нужна хорошая отметка. Собственный опыт превосходит любые прочитанные знания».

«Зачем посещать музей, если ты сама можешь путешествовать в прошлое? – прозвучало в ее голове. – То, чем ты занимаешься здесь, – пустая трата времени».

Хор болтал, хор знал все лучше, хор нервничал.

– Это не пустая трата времени, – воскликнула Лина. – Это моя жизнь.

Ее голос эхом отразился в выложенной мрамором прихожей. Обернувшись, она испугалась. Там стояла Бобби, и на ее лице было написано изумление. Лина даже не могла ее винить. Что бы она подумала, если бы увидела, как кто-то странно суетится и разговаривает сам с собой?

«Забудь о путешественниках во времени», – умоляла ее мать.

Но все было не так просто. Историческая фотография волшебным образом притягивала ее.