Ночь длиною в жизнь

— Я понятия не имела, что она передумает. Ей-богу, ни намеком. Честное слово, Фрэнсис, я как узнала, что вы не вместе, так дар речи потеряла. Я-то была уверена, что вы поженились и Рози нарожала полдесятка детей, чтобы тебя приструнить.

— Ты знала, что мы собирались уехать вместе?

— Вы оба пропали в одну ночь, что тут непонятного?

Я улыбнулся Мэнди и покачал головой.

— «Передумает», говоришь? Так ты знала, что мы с Рози встречаемся, хотя мы почти два года от всех скрывали!

Через мгновение Мэнди скорчила гримасу и бросила носки в корзину.

— Умник. Рози не выворачивалась перед нами наизнанку, вовсе нет, молчала до того, как… Помнишь, примерно за неделю до того, как сбежать, вы с Рози встречались где-то в пабе? В центре.

Мы пошли в «О'Нил» на Пирс-стрит — и все студенты шеи посворачивали, глядя, как Рози возвращается к нашему столику, неся по кружке в каждой руке. Рози, единственная из всех наших девчонок, пила разливное и всегда платила в очередь.

— Ага, — кивнул я.

— Понимаешь, она соврала отцу, что идет со мной и Имельдой, а нас предупредить забыла, представь? Говорю же, про тебя — ни единого слова; мы и понятия не имели. В тот вечер мы с Имельдой вернулись домой рано, а мистер Дейли увидел, что мы без Рози. Она пришла очень поздно… — Мэнди одарила меня ямочкой на щеке. — У вас, наверное, было о чем поговорить?

— Да, — сказал я. Поцелуй на ночь, стена Тринити-колледжа, мои руки на бедрах Рози, я тяну ее к себе…

— В общем, мистер Дейли поджидал ее. На следующий день, в субботу, Рози позвонила мне, рассказала, что отец словно с цепи сорвался.

И снова в нашем поле зрения возник злобный мистер Дейли.

— Представляю, — сказал я.

— Мы с Имельдой допытывались, где она шастала, но Рози так и не сказала, только призналась, что отец в ярости. Мы и подумали, что скорее всего она с тобой встречалась.

— А вот интересно, — сказал я, — с какого перепугу Мэтт Дейли на меня взъелся?

Мэнди моргнула.

— Господи, да откуда мне знать? Он и твой папаша не ладили; может, в этом дело. Впрочем, какая разница? Ты больше тут не бываешь и его не видишь…

— Мэнди, — сказал я. — Рози кинула меня, дала мне пинка ни с того ни с сего; так и не знаю почему. Если есть хоть какое-то объяснение, не важно какое, хотелось бы его услышать. Что я не так сделал?

Я говорил тоном мужественного страдания, и губы Мэнди дрогнули от сочувствия.

— Ах, Фрэнсис… Рози плевать хотела, что ее па о тебе думает, ты же знаешь.

— А может, и нет. Но если ее что-то беспокоило, если она скрывала что-то от меня, если она боялась кого-то… Насколько жесток он был с ней обычно?

Мэнди смотрела на меня то ли с удивлением, то ли с опаской — я не разобрал.

— Это ты про что?

— У мистера Дейли вспыльчивый характер, — сказал я. — Когда он впервые узнал, что я встречаюсь с Рози, так крик поднял на всю улицу. Вот и интересно, все криком закончилось или… Или мистер Дейли бил ее?

Мэнди прикрыла рот рукой.

— Боже мой, Фрэнсис! Рози что-нибудь говорила?

— Мне — нет; она и не сказала бы, иначе я бы с ее папашей разобрался. Может, она тебе или Имельде что рассказывала?

— О Господи… Ни разу ничего такого она не говорила. Сказала бы, наверное, но… кто ж знает, да? — Мэнди задумалась, разглаживая на коленях синюю школьную блузку. — По-моему, он ее ни разу пальцем не тронул. И это я говорю вовсе не чтобы тебя успокоить. Понимаешь, мистер Дейли так и не смог понять, что Рози выросла, отсюда и все проблемы. Она мне позвонила в субботу, после того как он ее отчитал за опоздание; мы втроем собирались вечером в «Апартаменты», а Рози не смогла пойти, потому что — вот не шучу — отец отобрал у нее ключи. Как будто она — ребенок, а не взрослая женщина, которая каждую неделю приносит зарплату. Он сказал, что запрет дверь ровно в одиннадцать и если ее не будет дома, пусть на улице ночует, — а сам помнишь, в одиннадцать в «Апартаментах» только все начиналось. Он, когда сердился, не шлепал Рози, а ставил в угол — так и я со своими поступаю, если нашкодят.

Что ж, на мистере Дейли свет клином не сошелся, ордер на обыск в его саду — не самое спешное дело, и мне ни к чему засиживаться в гостях у Мэнди, в ее маленьком гнездышке домашнего блаженства. То, что Рози не вышла из парадной двери дома, вовсе не означает, что она пыталась кинуть меня или что папаша сцапал ее на месте преступления и разыграл мелодраму с использованием тупого предмета. Вполне возможно, что у Рози не было выбора. Парадные двери заперты на ночь; на задней двери — задвижка изнутри, чтобы, выйдя в сортир без ключа, не оказаться снаружи за запертой дверью. Раз у Рози отобрали ключи, то не важно, бежала она от меня или ко мне в объятия: выбралась она через заднюю дверь, дворами.

Версии расползались прочь от номера третьего, и шансы получить отпечатки с чемоданчика таяли. Если Рози предвидела, что придется карабкаться через стены, она спрятала чемоданчик заранее, чтобы прихватить его по дороге из города. А тот, кто напал на Рози, мог и не подозревать о существовании чемоданчика.

Мэнди с некоторым беспокойством разглядывала меня, пытаясь понять, доходчиво ли она объясняет.