Но кому уподоблю род сей?

Посему мы не можем не обратить внимания на необходимость для жены носить покровы, которые она, тем не менее, может снять, если обрежет волосы свои. Последний символ, — самый новый из тех, с которыми мы ознакомились в Павловых посланиях, — побуждает нас к анализу возможности связать персонажей Павловых посланий меж собой, отыскать параллели, с одной стороны, между символическими парами внутреннего и внешнего человеков, и мужа и жены, с другой. Это тем более следует сделать, что подобно тому, как строение описанной Моисеем и Павлом скинии явилось точной копией структуры человека, точно так же и между иерархическим подразделением храма и иерархической структурой, связующей с Богом мужа и жену, заметно не могущее быть игнорированным соответствие. Приведем очевидные иерархии в восходящем порядке: внешний двор — святое (первая скиния) — Святое святых (Святилище или внутренняя скиния); и жена, которой глава муж, которому глава Христос, во главе с Богом. И теперь мы увидим подобие символических систем.

Что же скажем?

Дерзнем проявить подобия между внешним человеком и женой, между внутренним человеком и мужем.

Точность нашего изложения требует признания, что мы не сможем исчерпывающе толковать символику мужа и жены, покуда не определим нагрузку, несомую словом «церковь», ибо женам следует в первую очередь молчать именно в церквах. Однако на данном этапе наших изысканий мы еще не в силах разъяснить, символом чего является церковь, но это, впрочем, не означает, что нам вовсе нечего сказать по этому вопросу. Дело в том, что в оригинальном тексте, равно как и в переводах на многие иные языки, вместо этого слова используется термин «собрание» (ekklesia — екклесия). Сие может облегчить читателю восприятие нашей экзегетики. Итак, будем пока понимать церковь или собрание как среду, где может, но не должно происходить общение жен, в отличие от дома, где она может учиться у мужа, а в дальнейшем уточним сие понятие. И что же мы получим в итоге расшифровки приведенных фрагментов? Попробуем изложить результат в том же порядке, как и у Павла:

Внутреннему человеку глава — Христос, внешнему человеку — внутренний, а Христу глава — Бог. (Заметим тут, что если Христа понимать не как Сына Божия. но как Бога-Сына, чему учит предание, то последняя часть высказывания Павла становится анекдотичной: Христос — Сам Себе глава.) Если внутренний человек отделяет себя от Христа, то делает постыдное, ибо наносит себе вред. А внешний человек, коль скоро не хочет быть отделенным завесою ли, или покровами, обязан совершить истинное обрезание в сердце, не по букве, а по духу; если же сей внешний человек не готов к такому обрезанию, то он обречен на изоляцию от источника вечной жизни покрывалами и завесой. Итак, внутренний человек — слава и образ Божий, а внешний человек — слава, сияние, отражение внутреннего. И не внутренний человек от внешнего, но, наоборот, внешний человек от внутреннего, и не внутренний создан для внешнего, но внешний для внутреннего. Впрочем, внешний и внутренний человеки не могут существовать сами по себе, ибо они — через Бога. Не сама ли природа учит, что если внутренний человек необрезан, то это бессмысленность, но у внешнего человека необрезанность образует завесу. Если кто не может вместить сего, а вместо того, будет препираться, то мы не станем с ним бесполезно спорить, ибо имеющему разумение дано будет и прибавится, а у неимеющего отнимется и то разумение, которое он имеет, (ср. 1 Кор 11:3-16).

Внешний человек должен установить внутреннее безмолвие, мир, ибо он должен подчиниться человеку внутреннему. Если же внешний хочет чему-нибудь научиться, то пусть обращается внутрь, ко внутреннему человеку. Если кто понял изложенное так, то может почитать себя имеющим разумение; тем же, кто не может понимать иносказаний, не препятствуйте пытаться истолковать сие буквально (ср. 1 Кор 14:34-38).

Поясним, что вторая завеса разорвана искупительной жертвой Христа, что подразумевает объединение внутреннего и внутреннейшего. В последней символике сие означает, что муж не имеет права покрывать голову. Прежде же того, как Христос, разорвав вторую завесу, стал посредником между мужем и Богом, муж был полностью изолирован от Всевышнего, голова его была покрыта, а на языке символики сие звучало как ветхозаветная заповедь: «голов ваших не обнажайте» (Лев 10:6).

На этом можно было бы поставить точку, однако у Павла есть еще несколько фрагментов, касающихся сей темы: