Ню

– Третья история. «Неотвратимость».

– Ну?

– Самолет разбился. Сто тридцать два человека, шесть детей до двенадцати лет.

– Ну, дети безгрешны, сама понимаешь… И вообще, пассажиры здесь ни при чем. Они – по другому ведомству… Давай по делу.

– Пилот. Умер в момент посадки – тромб, закупорка легочной артерии. Тромб оторвался из-за того, что за два дня до этого спасал беременную женщину. Из-за физических усилий. Он бы, конечно, все равно оторвался, но в другой ситуации. И никто бы не погиб. Спасенная женщина и ребенок здоровы.

– Говоришь, здоровы?

– Да, здоровы. Так что, пилота – в Рай?

– Нет, конечно! В Ад! Ему туда прямая дорога…

– Ну а его-то – за что? Он же спасал…

– А ну-ка, чувствительная ты моя, погляди, что будет с этим ребенком дальше, лет этак через… тридцать пять-сорок, а? Видишь?

– Д-д-аа…

– Ну и как тебе это – нравится?

– Н-н-еет…

– В том-то и дело… За чей счет добренькой хочешь быть, а? Пойми, люди – они, как дети. А мы… Ну, мы – как взрослые, понимаешь? Даем детям необходимую степень свободы и смотрим, что из этого выйдет, а потом или наказываем, или поощряем. Так куда его?

– В Ад…

(Если бы вы знали, если бы вы только знали…)

Он сидел к ней боком, и свет, падающий из окна, на контражуре, обрамлял его профиль слепяще-белым нимбом. А она перебирала папки, откладывала в сторону, брала новые, говорила что-то ему в ответ, и только изредка их взгляды встречались. И золотистые искорки, мелькавшие тогда в их глазах…