Ницше

Ницше считал музыку средством, соединяющим сознание человека с праосновами бытия, проясняющим мировое становление. Если у Вагнера музыка осуществляет намерение поэта, выражая сокровенный смысл поэзии, то есть вторична по отношению к слову, то для Ницше она — главный источник художественности и одновременно выражение смысла бытия. Музыка придает жизни ощущение самодостаточности и одновременно углубляет понимание ее природы. Музыкальный восторг Ницше считал наисильнейшей эмоцией жизни. Проповедуя самодостаточность и самоценность жизни, автор «Веселой науки» видел именно в музыке, соединении музыки с игрой — символ и образ самовозвышающейся жизни. Об этом, в частности, идет речь в 77-м афоризме «Веселой науки» (важнейшем для понимания ницшевской концепции жизни, игры и искусства), на что обратил внимание Ортега в своей книге «Что такое философия?»

Для позднего Ницше музыка — средство успокоения, отдыха. Она — его убежище, приют, освежающий поток, средство очищения — musica divina[59]. В музыке он обретает забвение, утраченную гармонию, покой, пристань: «Здесь достиг я пристани: музыка, музыка».

Зрелый Ницше уже не может обходиться без музыки. «Жить без музыки — просто бремя, заблуждение». Его душа теперь жаждет спастись в музыке. «Всех богов оттолкнул он в своем одиночестве, лишь одного он не может лишиться: музыка для него нектар и амброзия, освобождающая душу и дарующая вечную юность».

Вплоть до мрачных глубин безумия ему сопутствует музыка, своей демонической силой властно пронизывая и жизнь его, и смерть.

Лирика

Когда страна обречена на гибель,
Дух избирает Одного, которым
Он хочет говорить, который станет
Последней, лебединой песнью духа.

И. Х. Ф. Гёльдерлин

Паскаль, Киркегор, Ницше изменили стиль философствования, обратили наукоподобие в мифологию, лирику, верлибры, вернули мудрость к своим праистокам. Если можно говорить об эволюции Ницше, то это было движение к поэзии, к версификации, к метафоре. «Заратустра» — поэма, философская лирика. Это — ключ.

Но Ницше был и профессиональным поэтом, конгениальным Гёльдерлину: Гёльдерлин ушел в 1843-м, Ницше пришел в 1844-м — переселение душ… Во всяком случае в «Дионисийских дифирамбах» явно различимы гёльдерлиновские обертоны — гимничность, лексика, метрика, поэтический жест, тематика…

День моей жизни!
Садится солнце.
И уже позолочен
ровный поток.
Дышит скала теплом:
верно, в полдень на ней
счастье вкушало свой сон полдневный?
Вон оно еще брезжит
зеленью отсветов над бурой бездной.

Ницшевское: «День моей жизни! Садится солнце…» — воспринимается как эхо знаменитой прощальной песни Гёльдерлина «Половина жизни» («Горе мне, где возьму я, если придет зима, где возьму я цветы, где возьму солнечный свет и теплые тени земли?»).

Поэтическое творчество Ницше предшествовало филологическому — он начал писать стихи в юности. Следуя романтической традиции, он включал собственные стихи в свои произведения: скажем, «Ода к „мистралю“» вошла в «Веселую науку», «Дионисийские дифирамбы» — в «Заратустру». Ницше начал и кончил свое творчество лирикой: последние «Дифирамбы» написаны в августе 1888-го, за несколько месяцев до смерти духа, в них уже есть слово «безумие»…