Нить волшебства

А ведь дальше — сплошная равнина, я видела это, спускаясь с горы. И укрыться будет негде. Меня поймают очень быстро, пока это не случилось по причине темноты и наличия этих зарослей. Соответствуя моему внутреннему настрою, погода тоже решила отличиться. Мало мне было ветра, внезапно хлынул дождь, уже второй раз за сегодняшний день окатывая ледяной водой!

«Или смиряюсь с неизбежным — уже завтра меня доставят к этому предводителю маолхов, — я невольно коснулась ладонью висящего на груди медальона-футляра. — «Или иду на поклон к… прокаженному»

Не знаю какой силой духа обладала истинная тариль, но я тяну только на роль жертвы. И на подвиги решиться не смогу.

«И тело, в конце концов, не мое…» — Мысленно убеждала я себя, уже обреченно бредя назад. — «Да мне вообще не важно, что с ним будет! Душу бы спасти… И домой вернуться»

Путь назад показался нескончаемым. Я так устала и заледенела, что падая во тьме, каждый раз думала, что уже не поднимусь. Добрела только из вредности — собственная язвительная сущность мысленно вопила что-то о старой кляче, которую надобно пристрелить. Опять же в голове роились мысли о злобной мести. Этот прокаженный еще пожалеет, что припер меня к стенке. Он и не представляет, что «женщина под боком» может не только скрасить существование… Уж с моим-то опытом замужней жизни.

Царапаясь в дверь убогой лачуги, сама не могла понять слезы или капли дождя струятся по лицу?..

Дверь открылась почти сразу. На меня пахнуло теплом, а где-то позади гигантской, заслонившей весь дверной проем мужской фигуры, жарко потрескивал огонь.

— Я согласна! — Стуча зубами, признала я свое поражение, мечтая лишь о мгновении, когда протяну к пламени оледеневшие руки.

Прокаженный молча посторонился, позволяя мне войти.

Он что, мне проверку устроил? Специально наградил эту Ариэллу, надеясь посмотреть, что я предприму? И самое глупое, что я попалась.

Я моргнула, скинула его руки, пытаясь прийти в себя. Ирас открыл портал, и я сбежала, потому что щеки горели, а дыхание восстановить при нем, не получалось. Наверное, это было плохой идей, потому что мастерицы смерили меня злыми взглядами, замечая и растрепанную прическу, и припухшие губы.

И я снова разозлилась. На себя, на принца, на эту нелепую ситуацию. Подхватила кувшинчик чудесного лимонада, который Ирас запретил пить, и отправилась на чердак.

Глава двенадцатая

— И откуда он у вас?

Профессор Бастинда поправила очки на крючковатом носу, рассматривая светящийся клубок, лежащий на парте, замерла.

— Украла, — предположила Дира.

Преподавательница выпрямилась, оглянулась.

— К вашему сведению, волшебный клубок нельзя украсть. Его можно только добыть, — припечатала она. — За ваше незнание напишите сорокастраничный реферат на тему «Использование волшебных нитей в бытовых условиях».

Дира зло уставилась на меня. Впрочем, выражение лиц у вышивальщиц сегодня было одинаковым. Когда я вошла в аудиторию, меня встретила тишина. Зловещая такая, жуткая, как та паутина в Королевской Мастерской. Может, у нас кто-то умер?

Вышивальщицы смерили меня презрительными взглядами и промолчали, когда я поздоровалась. Я вздохнула и уселась за свою парту. Все ясно. Дария кусала губы, но на меня не смотрела, лишь шепотом поздоровалась и ободряюще сжала мою руку под партой. Кажется, больше подруг у меня здесь не осталось. Никто не готов простить внимание принца. Чтоб его! И их! И весь этот мир!

— Мне повторить вопрос, Мальцева?

Как будто она не знает ответ!

— У русалок добыла, — буркнула я.

— Ваша смелость похвальна, а вот безрассудство… Впрочем, раз смогли взять клубок, обещанный зачет я вам поставлю, но на занятия будете все равно

— Почему? — вопрос сорвался с моих губ прежде, чем я сообразила, что профессор Бастинда может задать мне писать по нему какой-нибудь реферат.

— Русалки вкладывают в клубки свою магию. Можете считать, что наматывающее заклинание там уже есть.

— А связующее?

— Его наложить стоит. И подумайте, когда будете его произносить, какую нить хотите получить. Клубки бывают… весьма своенравны, когда начинают привыкать к новому владельцу.

О славах преподавательницы я вспомнила тогда, когда попробовала сделать нить синей, чтобы вышить василек.

— Я предупреждала, — раздался голос Бастинды над моим ухом, и я невольно вздрогнула.

Она рассмотрела темно-зеленую шелковую нить, но никаких советов давать не стала, пошла дальше вдоль ряда, проверяя, как мастерицы справились с заклинаниями.

— Почему он меня не слушается? — спросила я, едва преподавательница снова поравнялась с моей партой.

— Все дело в вашем желании шить, Мальцева. Сосредоточьтесь. Проявите волю.

Легко ей говорить! Я вздохнула, попробовала. Раз так тридцать. И ничего. Клубок, как был непослушным и уныло-болотного цвета, таким и остался. А может, мне с ним поговорить? Наверняка сочтут за сумасшедшую. Я поморщилась, разглядывая нить.