Нить волшебства

— Как интересно! Значит, вы встретились здесь случайно?

Он невежливо спросил:

— А разве случайности бывают? Случайность — дело рук или Провидения, или человека.

Стараясь подавить смешок, я закашлялась — уж очень откровенно это у него прозвучало, с открытым подтекстом — не ваше дело!

Евгений покосился на меня и с видом крайней заботы посоветовал:

— Вы уж лучше смейтесь открыто, а то, не дай Бог, подавитесь.

После этого насмешливо-деловитого совета смеяться мне, естественно, тут же расхотелось.

Лена с интересом выслушала нашу небольшую перепалку и сделала свои выводы, спрятав понимающую усмешку. Погуляв немного, мы вернулись обратно. Выдернув свою руку из ладони Евгения, я распрощалась с ним, не обращая внимания на его кислую физиономию. Он остался снаружи, а мы прошли в холл, где у входа стоял пустой стол охраны.

За все время, проведенное мной в санатории, я видела охрану лишь дважды: вчера при приезде и сегодня рано утром. Вздумай кто-нибудь, к примеру тот же Евгений, проникнуть ко мне, препятствий будет самый минимум. Если только хлипкий замок в дверях. Но это такая условная помеха…

Лена пошла за мной и, спросив разрешения ненадолго зайти в гости, обосновалась за моим столом. Я ждала продолжения. Мне казалось, что сейчас должно прозвучать нечто интересное. Лена — женщина наблюдательная и неглупая, что делает ее очень приятным собеседником. Она задумчиво нарисовала на столешнице цветочек наманикюренным пальчиком.

— Аня, вы, наверное, знаете, что этот молодой человек в вас влюблен?

Я не думала, что это так заметно, и поэтому скептически спросила:

— Почему вы так решили?

Она удивленно приподняла ровные брови:

— Да это только слепой не заметит, да и то по голосу поймет, в чем тут дело. Но вы ему взаимностью явно не отвечаете, уж слишком он мрачен и растерян. Он вам что, вовсе не нравится?

Вот это вопросик! Я постаралась ответить максимально честно:

— Да не то чтобы вовсе не нравится, просто не хочется быть игрушкой. Мы с ним слишком разные — старше я его, да и вообще…

Она оценивающе взглянула на меня, по-птичьи склонив голову набок.

— А мне не показалось, что вы его старше. Наоборот, моложе. Он уж очень такой… основательный, что ли. Такие мужчины всегда выглядят старше своих лет. А вы, напротив, выглядите гораздо моложе. Наверное, потому, что постоянно или улыбаетесь, или смеетесь. Вам это очень идет.

Я скептически усмехнулась. От постоянного смеха появляются преждевременные морщины. А морщины, как известно, женщин старят. Но, не желая препираться, тихо сказала:

— Дело даже не столько в возрасте, сколько в разном отношении к жизни. Он на мне задержался лишь потому, что впервые в жизни услышал «нет». Это его задело. Инстинкт охотника, и больше ничего.

Лена немного подумала. Но хотя мои доводы ее явно не убедили, поднялась и сказала:

— Вам виднее…

Она попрощалась и ушла, оставив меня в глубокой задумчивости.

Улегшись в постель, я принялась грустно размышлять о своей незадавшейся судьбе. Домогательства Евгения больше не возмущали, и я изо всех сил цеплялась за остатки здравого смысла. Зачем мне лишние неприятности? Мне и своих вполне хватает. Мужские ласки мне не нужны. Это ведь как наркотик — попробуешь один только раз, и все, пиши пропало…

Но по мере того как я погружалась в сонное забытье, в душе росло желание попробовать. А что? Вдруг черт вовсе не так страшен, как я себе его намалевала? Не попробуешь, так ведь и не узнаешь. И, уже засыпая, я твердо пообещала себе не противиться, если он будет достаточно настойчив. Тридцать пять — вполне подходящий возраст для потери девственности. Похихикав над собой в полусне, я крепко заснула, утром не услышала слабенькое теньканье будильника и проспала завтрак.

Ну что ж, в свете моей борьбы за тонкость талии это вовсе не невезение, наоборот, редкая удача. День начался с приема сероводородной ванны. Аромат, полученный после нее, я не смогла перебить ни душем, ни духами. После обеда пошла погулять, на сей раз одна. Я вообще не любитель компаний, мне гораздо приятнее в собственном обществе. В девятнадцатом веке меня бы назвали мизантропом. Устроившись на вчерашней скамеечке, я разнежилась, глядя на прозрачно-голубое, совсем не осеннее небо, и прозевала появление Евгения. Повернула голову уже в тот момент, когда он удобно примостился рядом, глядя на меня с ласковой усмешкой, как на ребенка. Я равнодушно смерила его взглядом снизу доверху и снова продолжила любоваться деревенским небом. Он решил подыграть моему меланхоличному настроению:

— Красиво, правда? Сразу видно, что здесь в небо не дымят сотни заводских труб. Естественный цвет, потому что воздух прозрачный.

Я легко согласилась. Зачем опровергать прописные истины? Приветливо предложила:

— Ну что, облегчите свою душу…

Он полуиспуганно переспросил:

— Как это?

— Ну, вы же не случайно появились здесь в одно время со мной. Этот захудалый провинциальный санаторий вовсе не ваш стиль, поэтому даже не пробуйте навесить мне лапшу на уши глупыми побасенками… Кто меня заложил?

Он смешно шмыгнул носом и признал: