Нить Ариадны

Много ли толка от мудрецов, витающих в облаках! Ни один из них не указал Элладе верного пути — ни Сократ, ни ученик Сократа Платон, ни ученик Платона Аристотель. Только лишь ученик Аристотеля Александр уже открыл этот путь! Это путь на Восток! Там упоение победой, царская роскошь, власть и слава!

И на самом деле, путь на Восток оказался дорогой побед. Один город за другим раскрывали свои ворота. Армии царей и сатрапов рассыпались, как ворох сухих листьев от дуновения ветра. Можно утомиться от одной лишь пестроты одежд, от смены впечатлений, языков и лиц. За Мидией — Согдиана, за Согдианой — Бактрия, за Бактрией — Индия. А там, впереди, вовсе неведомый Китай. А что за Китаем?

И хотя Александр, слепо уверовавший в свое божественное происхождение и счастливый жребий, продолжал свой триумфальный путь на край света, никто, кроме него, не обладал воображением и не мог понять смысла дальнейшего продвижения на Восток. Войско повернуло назад. Багровое солнце освещало сгорбленные спины солдат, отрепья одежды, стертые в кровь ноги. Это было началом заката Империи, рожденной в войнах. В древнем Вавилоне Александр умер 32-х лет то ли от лихорадки, то ли от усталости или яда.

Труп Собирателя лежал уже шесть дней, и никому не было до него дела, ибо власть, отделенная от его носителя, витала над их головами, дразня своей доступностью. Казалось, можно ее схватить, но каждый понимал, чем это для него кончится, если он осмелится протянуть руку. На седьмой день телохранители все же решились взглянуть на Александра, но тела не оказалось. Мутным взглядом обвели они свои ряды и не обнаружили Птолемея Лага (Зайца), и в красных от недосыпания глазах вспыхнул волчий блеск. Выбежав к коням, они двинулись в погоню за Лагом по всем ведущим из Вавилона дорогам: «Ну, Лаг, держись!»

А Птолемей Лаг, самый предусмотрительный и хитрый из всех, заметая следы, петлял по пустыни и приближался к Египту, где останки Александра ждала роскошная усыпальница. Ее ищут до сих пор [34]. Птолемей I не мечтал об обладании всем наследием собирателя, понимая, что синица в руках лучше, чем журавль в небе. Ему достаточно было части державы, но часть империи, которую он избрал, была, как показала история, самой лакомой. Через сто пятьдесят лет, когда потомки его преследователей не вынесут натиска нового собирателя, его заячье племя будет еще управлять Египтом.

План Александрии

Неизвестно, как выглядел город, принявший прах своего основателя. Ведь первое детальное описание Александрии, принадлежащее географу Страбону, относится ко времени Августа, когда Египет был императорской провинцией. Но город занимал ту же территорию, на перешейке между морем и озером Марионидой. На его улицах, пересекавшихся под прямым углом, звучала преимущественно греческая речь. Еще не было ни знаменитого Маяка, ни Библиотеки, но в квартале Брухейон, как показали раскопки, уже высился царский дворец. Где-то в его районе и была сооружена усыпальница для тела Александра.

Город рос быстро, буквально меняясь на глазах. Ведь в распоряжении Птолемея I и его преемников были колоссальные богатства всего Египта, кормившего своим хлебом значительную часть Западного Средиземноморья. По своему типу Александрия была полисом и этим отличалась от всех других городов Египта. Александрийцы, будучи царскими подданными, в то же время считались гражданами «александрийцами». Они выбирали должностных лиц, в ведении которых находились строительство, здравоохранение, судопроизводство. Им принадлежали и земли, расположенные в окрестностях Александрии.

За три столетия пребывания Птолемеев у власти Александрия превратилась в крупнейший город древности и в подлинную столицу культуры и искусства эллинистического мира. Пространные описания Александрии конца I в. до н.э. принадлежат Диодору Сицилийскому и Страбону и дополняются материалами раскопок. Древняя Александрия, как и современная, занимала пространство между морем и озером Мареотис, достигая длины 30 стадиев, т. е. 5 км и в ширину 7—8 стадиев, менее 1,5 км. Пересекающиеся под прямым углом улицы-проспекты были застроены великолепными жилыми зданиями и храмами, а район, примыкающий к морю, — царскими дворцами, в комплекс которых входили Мусейон и Библиотека.

Великолепие и богатство города, наряду с его положением столицы с поступлениями от населения огромной страны, создавалась торговлей. В ее портах можно было видеть корабли не только из всего «круга земель», но из Аравии и Индии. Арабские завоевания, а вслед за ними открытие морских путей в Африку положило и этой торговле конец.